Вечерние будни пассажиров израильского междугороднего автобуса
Поздний вечер. Последний рейс домой. На остановке плотная толпа страждущих угрюмо стоит у закрытого автобуса. В некоторой степени это даже похоже на очередь. Не как в Европе, упаси бог, но все же.
У самых дверей крепкие религиозные тётеньки держат круговую оборону, за ними беспорядочный хвост из усталых рабочих, загулявших подростков и несколько странных типов, вроде меня, ждущей автобуса в вечернем платье и при полном параде. Не, ну а что мне делать? После работы ещё успела пожить светской жизнью, а переодеться негде.
Щуплый мужичок с рюкзаком пытается пробраться к дверям, в голову очереди. На него шикают, он ретируется и идёт в обход. Заходит с фланга и натыкается на тёток.
— Куда?! — орут тётки, сомкнув, как щиты, сумки, — куда ты лезешь?!
Мужичок робко просит пропустить его к двери. Видно, что тёток он боится, вопли его ранят почти физически. Тётки, учуяв жертву, заводятся с полуоборота.
— Аааа!!! — голосят они, — куда ты лезешь?!
— Чего тебе надо?!
— Иди в конец очереди!
— Стой как все!
— Жди как мы!
— Ааааааа!
Мужичок снова просит пропустить его к двери и даже пытается узким плечом пробить брешь в строю.
— Дайте мне подойти к двери, — говорит он тихо, но твёрдо.
— Аааа!!! — отвечают тётки, — мы тебя не пропустим. Ты не пройдёшь!
Мужичок делает ещё одну попытку проникнуть к дверям автобуса и терпит фиаско. Дамская сборная имени трехсот спартанцев стоит насмерть.
Потеряв терпение, мужик разворачивается к очереди и апеллирует уже к нам.
— Мне нужно пройти к дверям, — говорит он нервно. — я прошу меня пропустить. Сейчас же!
— Почему это? — раздражённо спрашивает работяга из середины толпы. — Зачем нам тебя пропускать, хуцпан (наглец)?
— Потому что я водитель автобуса, — злобно цедит мужичок, пытаясь испепелить нас взглядом. — Потому что я водитель этого автобуса, вашу мать!
