Вновь и вновь приходят тревожные сообщения из негевских городов: то в Беэр-Шеве, то в Димоне, то в Офакиме, то в Араде, то еще где-то пропадают девочки-подростки — чаще всего из русскоязычных семей. Нередко их находят в бедуинских стойбищах, уже подсевших на наркотики и превратившихся в сексуальных рабынь…
Виктория МАРТЫНОВА
ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ РЕДАКЦИИ "ИСРАГЕО"
Этот очерк был написан в 2005 году; к сожалению, насколько нам известно по публикациям в СМИ, ситуация за прошедшие годы лишь усугубилась. Девушки из репатриантских семей, чаще всего неблагополучных, становятся легкой добычей сластолюбцев и наркоторговцев.
Отслеживая хронику пропаж, мы обратили внимание, что и в наши дни чаще всего несовершеннолетние девочки исчезают в городах, расположенных на юге страны. Где их искать? В пустыне…
ПРОГУЛКА ПО КУСТАМ
Вера П., гражданка средних лет, вышла «на дело» средь бела дня, при ясном солнце и легком, приятном ветерке. Готовилась она к «мероприятию» давно. Соседские подростки не раз рассказывали ей, что именно здесь «русские девочки» оказывают сексуальные услуги бедуинам. Был базарный день, понедельник. На местный рынок в этот день съезжаются десятки продавцов из окружающих Арад поселков. Вера несколько минут постояла молча, внимательно оглядела близлежащие кусты и обнаружила, что кое-где они шевелятся. «Явно не от ветра», — смекнула она. И решительно двинулась в заросли. Открывшаяся картина заставила ее вздрогнуть. На траве между камнями сидел рослый бедуин, а у его ног полулежала девочка. Она сразу узнала ее, это была хорошо знакомая ей ученица соседней школы. Пара занималась оральным сексом.
Парень, поняв, что их застукали, вскочил на ноги, застегнул штаны, выругался по-арабски и убежал прочь. Поминай, как звали. Ему-то что? Никто не рискнет сунуться в бедунский поселок, все боятся… А данные о девочке поступили в полицию.
Так началось арадское дело о детской проституции. Сообщение о том, что две сестры, новые репатриантки тринадцати и четырнадцати лет, занимаются проституцией, обслуживая коренных жителей пустыни Негев, взволновало всех. По ходу дела выяснялись все новые ужасающие детали. Оказалось, что клиентов для дочек находила мама, сама немало потрудившаяся на ниве древнейшей профессии. Вскоре полиция арестовала Любу Х., соседку, которая, как признались на допросе девочки, тоже водила к ним «гостей». Ныне она подозревается в сводничестве.
Сегодня Вера П., заставшая одну из девочек на «месте преступления», опасается только одного: она боится потерять работу – вдруг кто проведает, что это именно она сообщила в полицию, ведь огласка, которую приняло дело, далеко не всем по душе…
Но как так получилось, что в Араде, который всегда считался городом тихим, ухоженным и добропорядочным вдруг объявилась детская проституция? И ведь это не первый случай. Полтора года назад прогремело дело фалафельщика, который в свободное от основной работы время снимал порнофильмы, и местные несовершеннолетние девочки, опять же из «русской» алии, «участвовали в сценах»? И вот – рецидив. Выходит, тенденция? И еще вопрос: почему это вдруг добровольцы-общественники шарят по кустам, продажных девочек ищут. А куда в это время профессионалы смотрят? Где полиция, социальные службы, боевая дружина олимовских воинов – в Араде ведь базируется подразделение «Батальона Алия»? По идее, именно они следят за тем, чтобы любимый город по ночам спал спокойно. Так что же в нем происходит?
Ради того, чтобы получить ответы на эти вопросы, я и отправилась в Арад.
НЕБЛАГОПОЛУЧНЫЕ ДЕТИ СТОЯТ ДОРОЖЕ
…Добраться до Арада совсем непросто. Хоть и близко по расстоянию, а ощущение края земли все-таки присутствует. Прямой автобус до Тель-Авива ходит считанное число раз в день, так что в основном приходится добираться через Беэр-Шеву. Как только автобус выходит на прямую трассу на Арад, вдоль дороги начинаются бедуинские поселки — где поплотнее, где пожиже. Даже на границе богатого поселка Омер, своего рода южного Савьона, теперь есть район победнее, бедуинский.
Рассказывают, что это как раз для того, чтобы прикрыть богатые дома от набегов пустынников. И как маленький островок другой жизни, затерянный посреди пустыни, – вдруг оказывается перед тобой город Арад.
Как мне сообщил тогдашний мэр Моти Бриль, здесь, можно сказать, сложный состав населения. Более восьмисот матерей-одиночек; половина горожан получает разные льготы; кроме того, сказываются местные реалии: много жителей соседних поселков, отношения между бедуинской и «русской» общинами тоже нельзя назвать простыми…
— Вы знали о том, что в городе есть детская проституция? — спросила я мэра.
— Мы подозревали, что это явление существует, но не имели конкретных доказательств. Теперь мы их получили.
— Вы считаете, что это единичный случай?
— Я знаю, что ведется следствие по поводу другой истории, но пока данные не разглашаются.
…Мы выходим из муниципалитета и отправляемся в центр — посмотреть места, где обычно собираются подростки. Мимо нас проходит плотная женщина, с трудом влачащая за собой огромный мешок. Взгляд ее скользит по вдоль скамеек и урн. Это сборщица бутылок.
— Что скажете, непочетная работа? — задиристо вопрошает она. — А мне нравится. И на свежем воздухе, и целый день среди людей, да и польза есть. Я же город чищу, можно сказать, городской санитар. Кто бы все бутылочки собрал, ни одной не пропустил? Только я не только по бутылочной части санитар. Я все вижу. И на девочек этих тоже внимание обращала. У старшей – взгляд такой недетский… И здесь, в центре, есть место для платных свиданий. Но самое главное, что никто не задумывается, почему девочки из бедных репатриантских семей тянутся к заезжим джигитам…
Мы подходим к цветочному магазину. Его хозяйка — репатриантка Виктория Ивахницкая. У нее тоже растет дочь.
«Очень трудно уберечь глупых девчонок от соблазна, — говорит она. — Если у девочки появляется слишком настойчивый ухажер из местных, отбиться непросто. Некоторые мои знакомые пытались искать защиты у полиции. Бесполезно. А ситуаций, способных лишить покоя родительское сердце, хоть пруд пруди».
Историй таких на юге и вправду помнят много. Все они похожи. Арад, Беэр-Шева… Принцип один.
ПОДАРКИ ИЗ ПУСТЫНИ
…В эту ночь четырнадцатилетняя Маша П. (имя изменено) впервые сбежала в пустыню. Мама как раз не приехала ночевать домой, у нее было очередное дежурство в гостинице на Мертвом море. Мама у Маши работала там как «хадранит», горничная. Работала посменно и порой даже домой не возвращалась. Сидя в машине рядом с Абиром, Маша смотрела вперед горящими глазами – впереди ее наверняка ждали замечательные приключения. Она всегда мечтала, чтобы у нее было, как в кино.
Когда они приехали сюда, им казалось, что здесь все устроится. Маше обещано будущее, у мамы наладится личная жизнь. Девочка пошла в школу. В первый же день она поняла, что чужая, что никому не нужна. Ощущение это со временем не прошло.
Итак, ее не приняли, отвергли, над ней посмеялись. Мама мечется в поисках денег и ей плевать на кромешное одиночество, в котором оказалась девочка. Мама не знает, что только очень сильные личности в подростковом возрасте способны выдержать одиночество.
Но стоп! Не вечно же длиться тоске! Девочка оглядывается по сторонам и обнаруживает альтернативу местной компании. Это свои, «русские». Она как бы случайно подходит поближе и слышит желанное:
«Иди к нам!».
Но очень скоро выясняется, что в тусовках, к которым она так стремилась, очень мало романтики. Темные подъезды или парки, грязные матрацы. К тому же нынешние русские мальчики любят пить водку. Они пьют и блюют, и снова пьют… Между тем и другим удовлетворяют сексуальные потребности. Не понравилось что-то, могут и по физиономии съездить. И другого в их программе не ожидается. А девочке, насмотревшейся сладких и слезливых любовных сериалов, упорно хочется принца на белом коне. И вдруг он появляется… Смуглый стройный красавиц на белом «субару», а то и «вольво», пусть и ворованном. Он эффектно распахивает дверцу автомобиля и обещает выполнить все ее желания на ближайшем бедуинском рынке. «Поедем, девчонка, кататься!» — говорит он. И она едет…
С этого момента отсчитываются волшебные полгода, в течение которых девочка чувствует себя королевой.
«Как? — воскликнет читатель. — Королева у бедуинов? Разве такое бывает? Разве посреди убогого шатра, покрытого ковром из верблюжьей шерсти, можно быть королевой?».
Представьте себе, да!
Репатриантские представления об арабах и бедуинах обычно очень примитивны. Мы прочно усваиваем схему: мол, и те, и другие с пренебрежением относятся к женщинам, не считают их за людей, и вообще женщина у них – угнетенное сословие! .
Но это — внутренние бедуинские проблемы. Что же касается контактов с «внешним миром», тут уж, действительно, «Восток — дело тонкое», а уж в отношении к любовным утехам — тем более.
Это в «русских» подростковых компаниях девочку используют без затей. А в бедуинских — на определенном этапе все обстоит «с точностью до наоборот». Бедуины умеют быть ласковыми и внимательными, они способны прислушиваться к личным просьбам девочки. У них есть время и терпение демонстрировать ей пустынные пейзажи, водить в кафе, покупать пусть и грошовые, но подарки.
…Когда Маша вернулась домой, она привезла маме матерчатого зайчика, а бабушке — корзиночку. Маша почему-то думала, что ее за подарки похвалят. Девочка еще не знала, что для романтических связей за пределами общины предусмотрены определенные правила.
Полгода племя снисходительно смотрит на похождения недоросля. Впрочем, ни на минуту не выпуская ни его, ни девочку из вида. Если связь покажется родственникам парня слишком стойкой, они тут же примут меры, заставив его повременить со встречами. Но девочку уже не оставляют в покое. Телефон ее передается среди мужской части племени из рук в руки. Ей начинают звонить старший брат ее приятеля-бедуина, затем младший, потом его дядя, племянник, близкий друг, знакомый — и так далее. Молодых парней, нуждающихся в ее ласке, хоть отбавляй. Так девочку выводят на новый круг сексуальных услуг. Она переходит в коллективное пользование.
Вскоре от нее начинают шарахаться и «русская» тусовка. За ней закрепляется кличка «бедуинской подстилки». Сбывается то, чем ее изначально пугали взрослые. И в этот момент, окончательно убедившись в том, что она «полное дерьмо», девочка порой предпринимает отчаянный шаг. Стремясь доказать, что и другие ничуть не лучше, – начинает сбывать подружек или девочек помоложе тем же клиентам.
А как Маша? Ее возвращение к нормальной жизни потребовало долгих усилий. Тему русских девчонок в пустыне я обсуждаю с социальным работником, отвечающим за помощь подросткам, Диной Бараш.
— Дина, почему именно наши девочки ищут удовольствий или заработка у представителей кочевых племен?
— Потому что они — самые обделенные. Они остро чувствуют свою заброшенность. Родители не могут им дать всего, чего бы они хотели, а общество остается равнодушным к их нуждам. Девочки теряют себя, и в таком состоянии они становятся способными на многое.
Остановить их потом очень трудно. У коренных израильтянок положение полегче. По выходным они ездят с семьей на пикник, как бы раздвигают границы своего мира. А для наших вырваться хоть на просторы пустыни — уже за счастье.
Нашлись и другие мнения.
— Самое странное в этой истории, что кто-то кого-то продавал да еще и посредники при этом якобы водились, — говорит Дани П., кассир дискотеки. – «Русские» девочки обходятся бедуинам настолько дешево и приобрести их так несложно, что никаких посредников не требуется. Бедуины сегодня заполонили город, они высматривают симпатичных девочек прямо у школы, когда заканчиваются занятия, или вечером у торгового центра, где собирается потусоваться подростки. И начинают активно «ухаживать». Бедуинов пускают не во все дискотеки. Но если он идет с русскоговорящей девочкой, то вход ему обеспечен. Девочка рада и счастлива, она идет танцевать, ей покупают в баре напитки. Расплата же происходит нередко тем же вечером, после дискотеки: парень приглашает ее в машину, завозит в укромный уголок промзоны — и действует. Девочки, недавно приехавшие в Израиль, — легкая добыча кочевников, ищущих дешевых удовольствий.
НЕТ ДОБРА БЕЗ ХУДА
Своими соображениями на эту тему делится Ираида Гранде, бывший член местного совета:
«Я приехала в Арад пятнадцать лет назад. Вокруг города еще не было бедуинских поселений, все они возникли в последние годы. Меры по борьбе с детской смертностью в бедуинском секторе населения оказались эффективными, она сократилась, и население резко выросло. Соответственно, незаконное строительство увеличилось. Так называемые непризнанные деревни сильно изменились внешне, это уже не только палатки и шатры, ветхие кибитки или наспех сколоченные домишки — теперь все чаще попадаются роскошные виллы. Бедуинские поселения все ближе подступают к городу, и основные места отдыха их молодежи — это арадские кафе, клубы, дискотеки. Нехватка невест покрывается завозом девушек из Газы. Но поскольку добрачные половые отношения внутри бедуинской среды не приветствуются, парни предпочитают поискать конктакты на стороне. «Русские» идеально подходят для этого: бедные, неуверенные в себе…
Никто не хочет всерьез ставить вопрос о сложных взаимоотношениях двух общин – бедуинской и «русской».
А что думают сами бедуины о том, что происходит? В торговом центре Арада находится минимаркет, который содержит бедуин Абуажаж Абед.
— Я думаю, что ситуация плоха для всех – и для русскоговорящей общины и для бедуинов. То, что происходит, никак не сочетается с нашими обычаями. Это расшатывание традиций, моральных устоев. К сожалению, израильское общество совершенно равнодушно к этим проблемам.
ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК
Для полноты картины оставалось только пообщаться с полицией.
Командир местного отделения полиции Тамир Бадаш сначала попросил перенести разговор на более позднее время, — а потом и вовсе от него отказался, перепоручив пресс-секретарю. Разговор с последней меня просто огорошил.
— А что плохого в том, что малолетних проституток обнаружила простая гражданка? — переспросила пресс-секретарь полиции Арада. — Не вижу в этом ничего особенного. Девочек изолировали от дома, их вот-вот отправят в специальный интернат, где работают высокопрофессиональные педагоги, так что там их приведут в норму. Почему их должна была находить полиция? Проблемами воспитания трудных подростков у нас занимаются социальные службы. Нам сначала кто-то должен пожаловаться, и тогда мы примем меры. Что касается коренных жителей пустыни, то проституция не ими придумана. Она есть и в местах, где нет бедуинов.Так что ничего сверхъественного не произошло…
Происходящее в Араде, в принципе, — «секрет Полишинеля». Об обстановке в городе всем известно давно. Пока не случается ЧП, которое позволяет на некоторое время привлечь внимание к проблеме и, вполне вероятно, поспособствовать получению новых средств, все тихо. И так до следующего раза.
…Уже дома я достала красивый буклет.
Город Арад основан в 1962 году.
Площадь — 90 тысяч дунамов.
Более 40 процентов горожан имеет высшее образование.
Новые репатрианты составляют свыше 43 процентов населения.
До Тель-Авива – 90 минут.
[nn]
