ГАЙД-ПАРК ПО-ЕВРЕЙСКИ
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
К счастью, "черный обелиск" уцелел в годы и сталинского, и хрущевского, и брежневского лихолетья, и не было такого года, чтобы 9 мая к нему не пришли минские евреи. Уже в 1970-е гг. там собирались небольшие группки людей. В заброшенной властями котловине почти в самом центре города они порой по пояс в снегу пробирались к памятнику, чтобы постоять, помолчать, прочесть кадиш. За памятником наблюдали члены местной еврейской религиозной общины: они убирали территорию, приводили сюда родных и близких, приезжих из других городов, а позднее — и из других стран. Со временем возникла традиция — собираться у этого памятника в день Победы — 9 мая, и в середине 80-х к Яме в этот день приходили уже сотни. 9 мая 1990 г. на Яме собралось, по самым скромным подсчетом, около 4000 человек. Сборы превратились в импровизированные митинги. С каждым годом толпа у обелиска росла и росла, а речи ораторов становились все более и более резкими. Звучали гневные обличения существующей дискриминации евреев и государственного антисемитизма, протесты против ограничения права на выбор страны обитания, составлялись петиции на имя первых лиц государства, на которые, насколько я помню, никто ни разу не получил ответа.
Росла толпа вокруг самого обелиска и по краям Ямы, но росло и кольцо милицейского кордона. А потом в эти дни рано утром, задолго до прихода первых участников импровизированных митингов, к Яме подгонялась легковая машина с громкоговорителями, и далеко в окрест стали разноситься бравурные марши и "песни патриотического содержания". Сколько бы мы ни возражали, сколько бы ни объясняли, что по еврейским традициям там, где лежат мертвые, не должна звучать музыка, тем более бравурная, ничего не помогало. Мы не слышали не только речей ораторов — мы с трудом слышали друг друга. А вокруг Ямы с каменными лицами стояли милиционеры и штатские с военной выправкой, для которых главное было — сделать так, чтобы не вырвалось на свободу ни одного правдивого слова.
Но с каждым годом в этот день сюда приходит все меньше и меньше людей. И не потому, что мемориал как место для публичного проявления скорби по погибшим стал менее популярен. Скорее, наоборот. Просто евреев в Минске с каждым годом становится все меньше и меньше. Да и во всей Белоруссии в целом: в последней переписи населения в 2009 г. евреями себя идентифицировали всего 12 с половиной тысяч человек. Десятая часть того, что было зафиксировано за 20 лет до этого — в 1989 г. (112 тыс.).
К концу ХХ столетия власти Беларуси, наконец, осознали государственное значение мемориала на Яме. Сейчас внутрь Ямы ведет лестница, вдоль которой вниз вместе с посетителями спускаются "тени" уходящих в небытие людей. Именно так воплотили в жизнь свой замысел минский архитектор Леонид Левин и израильский скульптор Эльза Поллак. В сквере, окружающем мемориал, аллея Праведников мира с табличками, на которых нанесены имена неевреев, спасавших своих еврейских сограждан от неминуемой смерти. А в глубине круглой площадки мемориала по-прежнему возвышается окруженный деревьями скромный обелиск из черного мрамора.
Сколько таких обелисков сегодня по всей Белоруссии! Но этот — уникальный! Он уникален хотя бы уже тем, что является первым аналогичным памятником, установленным в СССР еще сразу после окончания войны, первым, на котором сделана надпись на идише, и единственным, сохранившимся во время страшного погрома, которому подверглась еврейская культура в конце 40-х — начале 50-х гг. прошлого столетия.
Россия и страны, возникшие на развалинах СССР, — регион великой многовековой истории и глубоких, уходящих корнями в глухую старину традиций. Но есть в жизни этого региона и то, что принижает величие его истории, лишает глубины эти традиции. Речь идет об удивительном невнимании к ценности человеческой личности. В Израиле, потерявшем в войнах за свою короткую историю около 10 тысяч человек, есть День памяти павших, который является национальным днем траура и отмечается накануне Дня независимости. Отчего же нет такого дня в Беларуси, потерявшей только в результате гитлеровского геноцида более двух миллионов человеческих жизней?
В последние годы, с ростом национального самосознания евреев, их интереса к истории своего народ. Оно стойко вошло в лексикон как место массового уничтожения еврейского населения в годы Второй мировой войны, каким на Украине является слово "яр" — Бабий Яр в Киеве, Дробицкий Яр в Харькове. И все эти "ямы" и "яры", независимо от того, стоят на них обелиски или нет, долго еще будут тревожить больную совесть человечества, ибо, говоря словами Александра Галича, "там — в Понарах и в Бабьем Яре, где поныне и следа нет, лишь пронзительный запах гари будет жить еще сотни лет".
Эти короткие, как выстрел, слова — "яма", "яр" — вместили в себя целый мир. Они оказались такими же емкими, как само это слово "мир" в его значении — вселенная. И они осядут в нашей исторической памяти, без которой невозможно существование народа, ибо человек "живет" пока жива его память. А сами "ямы" и "яры" останутся на этой земле в память о нас, даже если свершится процесс очередного ИСХОДА и никого из евреев и их потомков на земле, где они еще недавно жили, здесь не останется. И пусть это будет трагическая память, но она будет. Мы уедем, а они останутся, потому что "кто-то ж должен, презрев усталость, наших мертвых стеречь покой!".
