Первые впечатления от поэтического моно-спектакля "Стихи и я", показанного вчера артистом в Израиле
Марк ЭПЕЛЬЗАФТ
"Вениамин Смехов с программой "Стихи и я". Звучало в звонках друзей — любителей поэзии и Театра на Таганке. Читалось в постах на фейсбуке.
И время, и голоса поэзии и правды, застучали пульсом где то у виска. Озарился воспоминаниями.
Мне посчастливилось множество раз видеть и слышать Вениамина Борисовича на сцене Таганки в конце 80-х годов ХХ века.
Другого Воланда быть не могло. В любимовском "Мастере". Хотя примерялся и Высоцкий к роли. И все -таки Смехов — наиболее точное воплощение. Из всех виденных на сцене и в кино Воландов. Точнее, мне думается, чем то, что сделал Олег Басилашвили в кино. Бесстрастней и, одновременно, демонически — страстно в кульминационные моменты. Глебов в "Доме на Набережной" по Трифонову — жестко и точно изображенный артистом.
А еще тогда существовал на сцене Таганки поэтический вечер — спектакль Вениамина Смехова под названием "В поисках жанра".
Во время чтения стихотворения Высоцкого "О судьбе" у актера напрягались жилы на шее, краснело лицо — и драма — трагедия поэта Высоцкого представала перед зрителями во всем кафкианском ужасе и экзистенциальной бездонно-пропастной глубине.
И вдруг — на контрасте, сразу после этого, печальное, мудрое и прекрасное окуджавское "На фоне Пушкина".
А еще в том спектакле-монологе звучали вещи самого Смехова: бурлески, этюды, стихи. Зарисовки.
И я до сих пор помню многие моменты тех текстов.
Спектакль "Владимир Высоцкий"
Стихи наиболее зримо и точно читал Смехов.
"Дурацкий сон, как кистенем, избил нещадно"- незабываемо прочитано.
И все помнят кристально честную позицию Вениамина Смехова в 80-е по отношению к изгнаннику Юрию Любимову. Текст книги Смехова о Любимове цитировали в 80-е "вражеские" голоса. В знак протеста против действий властей по отношению к Мастеру и нового искусственного, насильного назначения другого главрежа в театр актёр ушел в "Современник".
Знаток настоящей поэзии, литератор, режиссер и актер, свидетель страшного, но удивительного времени — все это Вениамин Смехов.
Мы с друзьями отложили все дела и поехали в Кармиэль, послушать бесценного свидетеля времени.
Ведь что нужно в сущности от стихов?
"Чтоб тикали и говорили время".
Вчерашний вечер Вениамина Смехова на Земле Обетованной, в уютном ресторане "Карина" города Кармиэль, был разговором о времени поэтическими средствами. О времени, о любимых поэтах — любимых людях — и о себе внутри этой парадигмы. Зрители услышали на самом деле живое и бесценное свидетельство от Вениамина Смехова.
Программа " Стихи и я" с первой до последней ноты была выдержана безупречно. Ни грамма фальши. Мастерски, на одном дыхании Вениамином Смеховым прочитаны, сыграны, прожиты несколько десятков стихотворений — стихи поэтов серебряного века, символиста Брюсова, Игоря Северянина, гиганта Владимира Маяковского.
Разговор о поэте поэтов Борисе Пастернаке. Точная интонация в этом разговоре.
Интонация Пастернака в прочтении нескольких его бессмертных шедевров.
…Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлёт раба.
И здесь кончается искусство.
И дышат почва и судьба…
Александр Межиров, Борис Слуцкий — это уже современники и старшие товарищи Вениамина Смехова, свидетели и участники чуда золотого века Театра на Таганке.
Спектакль " Павшие и живые"
Андрей Вознесенский. "Антимиры".
Провала прошу, аварии.
Будьте же так добры —
Пускай со мною провалятся
Все беды в тартарары.
Я слушал Смехова и вспоминал, как Слуцкого и Вознесенского читал полвека тому назад Владимир Высоцкий. Благо, записи этого чтения сохранились.
Спектакли " Послушайте" по поэзии Маяковского , " Товарищ, верь", " Под кожей статуи свободы" и " Час пик", где Вениамин Смехов был сценаристом и соавтором Любимова, о котором точно и тепло сказал — и о сути любимовского театра, и о тех советских монстрах из ГБ и ЦК, кто бесконечно издевался над Любимовым, до наших буквально дней, кстати.
"Их дети занимали все первые ряды в театре, на все спектакли".
Отдельный разговор — о Владимире Высоцком. Об Иосифе Бродском.
"Я показал Володе, как его стихи могут звучать без гитары".
И высказывание об этом Иосифа Бродского уже в 1981-м году.
"Ни одной книги или подборки при жизни. И одновременно это был любимый поэт всей России. Ничего не позволяли. Все запрещали, замалчивали".
А и просто физически убрали М.Э.
Смехов: "1980 год. На вечере в Крыму мне приходит записка. " А правда, что Высоцкий был мужем той самой Марины Влади?"
И я тогда ответил, что настанет время, когда вес и значение Высоцкого и Пушкина будут сопоставимы.
В Тарту, в том же году, высказал эту мысль гениальному Лотману.
"Может быть, может быть", — ответил тогда он.
"Печаль моя светла". Эту пушкинскую строку вспоминал, слушая свидетельства Смехова о времени. В прочтении стихов любимых поэтов и в разговоре с теми, кто находился в зале.
И смех сквозь слезы. И жизнь. И любовь. И судьба.
