Тринадцать пациентов киевской детской больницы Охматдет продолжат лечение в Израиле. Тем временем врачи Охматдета продолжают спасать раненных детей — и, увы, порой безуспешно…
Посол Израиля в Украине Михаил Бродский сообщил на своей странице в Facebook, что 13 детей, проходивших лечение в киевской больнице Охматдет, были эвакуированы в Израиль и продолжат лечиться в детской больнице "Шнайдер" (Петах-Тиква).
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Пациентам – от трех до 16 лет; они находятся в разных отделениях стационара, в том числе – онкологии, нефрологии, реанимации, отмечает NEWSru.co.il.
* * *
Тем временем Охматдет и под обстрелами не прекращает работу. Как самая большая детская больница страны круглосуточно спасает раненых детей – в репортаже корреспондента украинского издания "Новое время" Кристины Бердинских.
За месяц полномасштабной войны детская больница Охматдет в столице фактически превратилась в полноценный госпиталь, где непрерывно лечат детей и даже взрослых, получивших ранения из-за обстрелов российских оккупантов.
7-летняя Варвара впервые за три недели пребывания в киевской детской больнице Охматдет спустилась из своей палаты вниз в Библиотеку супергероев, которая находится в этом же медицинском учреждении. Там она выбрала для чтения Хроники Нарнии Клайва Стейплза Льюиса — фантастические истории волшебного мира.
Девочка рассказывает, что вообще-то ее самый любимый супергерой — это не персонаж книги, а герой комиксов — Spiderman (человек-паук).
«А почему не Гарри Поттер?», — интересуется фотограф НВ в Варвары.
«Потому что Гарри Поттер — это маг, а не супергерой!», — серьезно отвечает маленькая ученица второго класса обычной ирпенской школы.
Варвава, мечтающая стать пекарем или полицейским, может подробно объяснить не только то, чем маг отличается от супергероя. Так же тщательно девочка описывает те ранения, которые получила она и ее мать, когда в начале марта они пытались выехать из Ирпеня — городка рядом с Киевом.
Сейчас Варвара уже ходит и даже почти бегает. В Охматдет же девочка и ее мать попали с осколочными ранениями, полученными во время минометного обстрела при попытке уехать из Ирпеня.
«Сначала я не могла ходить, потому что под наркозом сделали операции, бинты накладывали, мышцы еще не срослись и раны не зажили», — рассказывает Варвара. Осколки попали в обе ее ноги, показывает школьница, и в пятку. А у мамы Варвары, кроме ног, пострадала еще и рука.
По данным Офиса генпрокурора, с начала войны погибли уже 135 маленьких украинцев. Еще 184 ребенка, в том числе и Варвара, получили ранения.
«Хочется, чтобы Путин это прекратил, — очень серьезно говорит 7-летняя жертва войны. — Или что-нибудь с Путиным сделать, чтобы он это прекратил, какую-то пытку над ним, чтобы он это прекратил. Из-за него уже столько людей пострадало: детей и матерей».
БОЛЬНИЦА-ГОСПИТАЛЬ
Национальная детская специализированная больница (НДСЛ) Охматдет — крупнейшее медицинское учреждение подобного направления в Украине. В ней лечат разные виды заболеваний и делают очень сложные операции.
Жизнь больницы, как и всей страны, изменилась 24 февраля.
Игорь Мирочник, заведующий операционным отделением Охматдет, рассказывает: с первых дней больница начала принимать раненых детей. 25 февраля именно сюда скорая доставила 7-летнего мальчика в крайне тяжелом состоянии. Ребенок был без сознания и потерял много крови из-за осколочного ранения шеи, рваной раны головы и контузии.
«Позже выяснилось, что вся его семья погибла, — вспоминает врач. — К сожалению, мальчик умер в больнице на пятые сутки».
Анастасия Магеррамова, работающая в пресс-службе Охматдета, говорит, что когда этого маленького раненого привезли в больницу, медики даже не знали, кто он и откуда. И у кровати ребенка написали «Неизвестный № 1». Лишь позже врачи узнали его имя — Семен.
С первых дней войны весь персонал больницы решил жить на рабочем месте, чтобы круглосуточно оказывать помощь раненым — не только детям, но и взрослым.
«Мы организовали три операционных здесь внизу, потому что сверху оперировать «стремно», — рассказывает Мирочник, стоя в приемном отделении. В этот момент скорая привезла раненую женщину.
«Операционные работают круглосуточно и младший персонал работает круглосуточно», — объясняет заведующий отделением.
С Магеррамовой, также живущей в больнице с 24 февраля, мы идем в комнату пресс-службы, которую она называет «хостелом» — здесь и спят некоторые работники больницы.
Стоя посреди этого «хостела», Магеррамова объясняет, что с первых дней войны начала документировать преступления оккупантов против гражданских, она вместе с коллегами с согласия пациентов записывает и публикует интервью о том, что с ними произошло.
К сожалению, примеров военных преступлений у нее собралось достаточно.
Так, 26 февраля в Охматдет привезли сразу несколько раненых детей. Причем 6-летний мальчик уже был мертвым. А вот двое других — 13-летний подросток и 14-летняя девушка — получили осколочные и пулевые ранения.
«Это был такой ужас. У парня была буквально дыра на лице. Мы всю ночь не спали», — вспоминает Магеррамова. И добавляет, что подростка до сих пор лечат.
Профессор Василий Притула, детский врач-хирург, говорит, что Охматдет за месяц фактически превратился в госпиталь. Сам он сейчас имеет дело с травмами, полученными детьми и взрослыми на войне.
Профессор вспоминает, как в больницу привезли из Киевской области американского журналиста — у того были комбинированные ранения. К счастью, состояние здоровья раненого удалось стабилизировать и сейчас он долечивается уже в США.
Притула признается, что иметь дело с ранеными тяжело — подобные травмы долго и сложно лечатся. Война добавляет свой негатив, плохо влияя на психологическое состояние медперсонала. Ведь тяжело работать, говорит хирург, «когда вокруг больницы бахает и взрывается».
Например, утром 16 марта весь Охматдет вздрогнул от трех мощных взрывов рядом, — взрывная волна повредила окна одного из корпусов, а обломки ракеты были обнаружены на балконе отделения хирургии новорожденных.
Медики понимают, что статус больницы на этой войне мало чего стоит. Ведь уже много случаев, когда враг прицельно обстреливал именно медицинские учреждения. В Мариуполе россияне вообще бомбили роддом.
«Самая большая наша потребность сейчас — в мирном небе. Все остальное у нас есть», — говорит Игорь Мирочник, стоя в приемном отделении на нулевом этаже.
Укрытие в больнице тоже есть. Туда иногда приходится перемещать и младенцев, которые находятся на кислородной поддержке — со всем необходимым оборудованием.
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ
В Охматдет взрослые и дети — жители столицы и Киевской области — попадают в сложном психологическом состоянии, говорит Магеррамова. И хотя врачи сконцентрированы, прежде всего, на работе, но и им непросто справиться с тем, что они видят.
Однажды в больницу привезли мужчину, у которого была оторвана конечность. Анестезиолог перед тем, как его усыпить перед операцией, стал задавать обязательные в таких случаях вопросы. «И здесь мужчина начал плакать и кричать, что у него на глазах убили жену и двоих детей, — рассказывает Магеррамова. — И анестезиолог потом говорит: я не знал, что делать: сказать ему что-нибудь или лучше молчать».
Был и другой случай — с 6-летней девочкой Миланой. В конце февраля она, жительница Киевской области, получила осколочные ранения — снаряд попал в дом ее семьи. Больше всего пострадала правая ступня девочки. Но худшим стало то, что погибла мама Миланы. И девочка, находясь в больнице вместе с отцом, рисовала в блокнотике сердце, подписывая его одним словом — «мама».
В Охматдете с Миланой работали психологи.
Психологами в последнее время стал почти каждый сотрудник детской больницы.
Недавно в Охматдет попал 4-летний мальчик, который днем возвращался с отцом домой, когда в их киевский двор попал вражеский снаряд. Обоих ранило осколками. Мальчик получил тяжелую рану поясничного участка, его прооперировали — и теперь ребенка ждет длительное лечение в Охматдете.
БОЛЬНАЯ ВОЙНА
Охматдет, кроме того что принимает раненых, продолжает оказывать помощь детям с другими заболеваниями. Например, здесь оперировали маленького ребенка, который перенес инсульт.
Но война повлияла на работу всех частей больницы, объясняет Лариса Мостовенко, заведующая инфекционно-диагностическим отделением. Сейчас многие маленькие пациенты со сложными болезнями попадают в Охматдет уже в тяжелом состоянии, ведь пациентам из других регионов страны тяжело добраться до киевской больницы.
«Дети не доезжают вовремя или приезжают в критическом состоянии, — рассказывает Мостовенко. — Я сейчас перевела одного ребенка в реанимацию, — не знаю, чем закончится».
Владимир Жолнер, директор НДСЛ Охматдет, периодически записывает обращения к родителям и очень просит всех сделать идентификацию детей, как это обычно делают в детских садах. Это может быть браслет или нашивка на одежду с именем ребенка и контактными данными родителей.
«Не дай Бог, где-то разбомбили, ребенок заблудился, его привезли к врачам, — объясняет врач. — Об этом надо думать уже сейчас».
Завершая беседу с НВ, Анастасия Магеррамова раскладывает на столе своего временного хостела осколки, которые она нашла на территории Охматдета. Они острые и их много.
«Это ненормально, когда над детской больницей, да и всюду, летают ракеты и раздаются взрывы. — говорит она. — Это ненормально, когда на войне страдают и умирают дети». И обещает и дальше рассказывать миру о преступлениях, которые совершает РФ над украинскими детьми.
Виктор ШЕНДЕРОВИЧ | … И девочка-подросток с ангельскими глазами
