Не ходил бы ты, Рувим, во солдаты…

Чего хочет ультраортодоксальная молодежь? И почему пошатнулся авторитет раввинов?

Петр ЛЮКИМСОН

 

Недавно полиция ворвалась в одну из столичных типографий, в которой печатались листовки и пашквили против "хардаким", которые в последнее время можно было встретить на многих улицах Иерусалима и Бней-Брака. Уже отпечатанные экземпляры листовок были реквизированы, владелец типографии задержан и допрошен, и сейчас полиция и прокуратура взвешивают возможность предъявить ему обвинение в подстрекательстве. Однако эти листовки — лишь часть той войны, которая идет во всех городах и кварталах компактного проживания ультраортодоксов. И война эта невольно порождает вечные вопросы о том, кто виноват и что делать…

Для начала, видимо, следует объяснить, кто такие хардаким, так как слово это появилось всего несколько месяцев назад и незнакомо не только значительной части русскоязычной публики, но и коренных израильтян. Слово "хардак" образовано из словосочетания "хареди кли даат", то есть "ультраортодокс, который легко меняет свое мнение". Одновременно оно сразу же вызывает ассоциацию со словом "харак", которым в иврите принято обозначать всяких зловредных насекомых вроде клопов и тараканов. Именно этим словом в ультраортодоксальных кругах стало принято с недавнего времени обозначать бывших учащихся иешив, которые служат в рядах ЦАХАЛа. Пока министерская комиссия во главе с Яаковом Пери бойко обсуждала пути всеобщего призыва харедим в армию, в ультраортодоксальных кварталах развернулась самая настоящая травля тех парней, которые уже сделали свой выбор и надели армейскую форму.

Началось все, как и принято у ультраортодоксов, с развешанных на улицах листовок — "пашквилей", призывающих провести "дезинфекцию" в своих районах и очистить их от "хардаким". Любопытно, что на этот раз пашквили были не черно-белыми, а цветными, вдобавок ко всему, их украшали яркие рисунки и карикатуры. Читателям этих листовок разъяснялось, что планируемый государством призыв учащихся иешив в ряды ЦАХАЛа ставит свой целью разрушить формировавшуюся в течение тысячелетий систему еврейского образования, что неминуемо приведет к разрушению ультрарелигиолзной общины, а вместе с ней и к уничтожению еврейского народа, хранителем религии и традиций которого эта община выступает. "Хардаким", объясняли далее авторы этих пропагандистских материалов, опасны тем, что, с одной стороны, "разносят заразу призыва" среди ультраортодоксальной молодежи, и их примеру могут последовать другие ешиботники, а с другой, дают светскому обществу повод думать, что оно и в самом деле может заставить ультраортодоксов служить в армии.

Эти призывы возымели должное действие: в последние недели в Бней-Браке и Иерусалиме были зарегистрированы случаи, когда прибывших домой на побывку солдат-харедим забрасывали на улицах камнями, осыпали угрозами и проклятиями, а подчас жестоко избивали. Все эти инциденты, как ни странно, оставались вне поля зрения полиции. Может, потому, что у харедим не принято вмешивать правоохранительные органы в свои внутренние проблемы, а возможно, что полиция сама не желала вмешиваться в эти проблемы. Как следствие начавшегося в ультраортодоксальных кварталах беспредела, на прошлой неделе на улицах этих кварталов появились листовки с такой победной реляцией: "Хардаким исчезают с наших улиц! Благодаря вмешательству общественности и вашему участию количество хардаким постоянно уменьшается. Кроме того, в последние дни зафиксировано резкое снижение количества юношей из ультраортодоксальной среды, желающих служить в армии. В связи с этим операцию "Поиск хардаким" решено продолжить. Если вы увидите на улице "хардака", попробуйте зарисовать его (можно без большой точности), а затем перешлите рисунок нам (желательно с данными, которые помогут его опознать). Свои сообщения отсылайте по электронной почте [email protected]. Помните: реклама работает!"

Эта листовка переполнила чашу терпения полиции, и ее руководство решило пресечь распространение подобных подстрекательских материалов. Однако механизм кампании "Поиск хардаким" уже запущен, и в ее рамках объявлен конкурс среди детей и родителей на лучшую карикатуру или сатирические стихи против "хардаким". Нет никакого сомнения, что все это и в самом деле оказывает серьезное влияние на настроение жителей Иерусалима и Бней-Брака.

— Так получилось, что мы оказались между двух огней, — говорит Рувим Д., бывший учащийся иешивы, служащий сейчас в одном из подразделений ЦАХАЛа. — В своей роте я чувствую себя более-менее комфортно, но так или иначе нам приходится сталкиваться со светскими ребятами из других подразделений, и мне ясно дают понять, что они не считают меня своим. С другой стороны, мы возвращаемся в отпуск домой с крайне тяжелым чувством. Возвращаться в форме вообще нежелательно: в лучшем случаев в твою сторону будут плевать и выкрикивать всякие гадости, а в худшем можешь получить даже камнем по голове. Многие солдаты-ультраортодоксы из-за этого вообще перестали приезжать домой в отпуск и проводят его у кого-нибудь из друзей, чаще всего, религиозных сионистов, чтобы не нарушать кашрут и субботу. Но, по сути, нас выталкивают из нашей среды, хотя я считаю, что мы своей службой в армии никого не предали. Хуже всего то, что отношение к нам отражается на наших семьях. Соседи перестали разговаривать с родителями, у братьев и сестер появились проблемы в школе…

Рувим передал мне координаты еще трех своих товарищей, один из которых является его сослуживцем, а двое других — бывшими соучениками по иешиве, которые, как он меня заверил, хотели бы служить в армии, но боятся сделать такой шаг.

— К сожалению, это правда, — сказал в беседе со мной старший сержант Авраам Ш. — Нас травят за то, что мы решили служить в ЦАХАЛе. У меня уже было несколько стычек на улице с "шовавниками" (так в Бней-Браке называют местных хулиганов), а у многих ребят из нашего батальона все еще серьезнее. Один из них женат, так его детей отказались принимать в детский сад, потому что их папа — "хардак". Его жене предложили с ним развестись; сказали, что она обязана это сделать, и пообещали очень быстро провести процедуру развода, а затем найти ей нового, "достойного" мужа. У моей сестры из-за того что на нашу семью легло "пятно позора", расстроилась свадьба.

  — Кто, по-твоему, виноват в сложившейся ситуации? — не удержался я от вопроса.

— Прежде всего — светское общество, все эти организации, требующие "равного распределения гражданских обязанностей", а также Яир Лапид и другие политики-популисты, пошедшие у них на поводу. На самом деле ультраортодоксы постепенно шли в армию, и если бы не весь этот шум, их с каждым годом становилось бы все больше. Всем было понятно, что дальше так продолжаться не может. Я, например, пошел в армию не потому, что я такой уж большой патриот, а по той причине, что хочу нормально работать и зарабатывать, совмещая работу с изучением Торы. И ничего, до недавнего времени все было более-менее терпимо. Но создание комиссии Пери в нашей среде восприняли как объявление войны всей общине, и именно после этого, совсем недавно, появилось слово "хардак" и началась травля ребят, которые служат в армии.

— То есть ты считаешь, что раввины и другие лидеры ультраортодоксов ответственности за то, что вас избивают и плюют в вас на улицах, не несут?

— Понятно, что если бы раввины осудили это явление, оно быстро прекратилось, но они этого не делают. Правда, открытой поддержки призывам против "хардаким" они тоже не выразили, но в наших газетах публикуются статьи против призыва и против тех, кто идет в армию, то есть, по сути, кампания против "хардаким" одобряется "сверху". И все же главную ответственность за происходящее, я считаю, несут светские политики. Комиссия Пери даже не попыталась начать диалог с нашими лидерами, изначально решив, что те на этот диалог не пойдут. Поэтому решение комиссии однозначно воспринимается как попытка нынешнего светского правительства сломить нашу общину и ее лидеров, как объявление войны. Первыми жертвами этой войны стали мы, солдаты-ультраортодоксы. Понятно, что из нас хотят сделать козлов отпущения, чтобы другие парни не захотели последовать нашему примеру.

Трем другим молодым жителям Бней-Брака я назначил встречу в одном из скверов этого города.

— Светская пресса все преувеличивает и раздувает, — сказал один из них, представившийся Хаимом (они настолько опасались последствий общения с журналистом, что решили не называть свои настоящие имена). — Массовых случаев избиения "хардаким" и нападений на них нет, есть хулиганы, которые, по их словам, встают на защиту Торы, хотя я не уверен, что они и в самом деле учат Тору как следует. Но такая шпана всегда была, есть и будет. В целом как раввины, так и большинство религиозных евреев ни насилия, ни призывов к насилию не одобряют, хотя последних решений о призыве ешиботников в армию — тоже.

  — Рувим сказал мне, что вы хотели бы служить в ЦАХАЛе, но боитесь сделать такой шаг. Почему?

— Прежде всего из-за семьи, — отвечает другой ешиботник, Меир. — Мои родители умоляли меня не делать этого, говорили, что я тем самым испорчу жизнь как себе, так и моим братьям и сестрам. На самом деле если бы правительство попыталось все сделать по-человечески, то есть договориться с раввинами об условиях службы, убедить их изменить отношение к ней, гарантировать, что в армии нам не придется сталкиваться со светским диктатом, уверен: как минимум 60 процентов ешиботников пошли бы служить. Но теми методами, которыми сейчас действует правительство, оно ничего не добьется. Наоборот, как видите, оно сделало только хуже. Начавшаяся кампания против "хардаким" сработала. Лично у меня, да и у многих из нас, есть ощущение, что те, кто ратует за призыв ультраортодоксов в армию, на самом деле хотят вовсе не того, чтобы мы на самом деле пошли служить, им важно наказать нас и наши семьи, заставить нас уступить, встать на колени. Ну так я тебе скажу: мы будем умирать с голоду, но на колени не встанем. Кое-кто из нас, возможно, пошел бы в армию добровольно, но ни один не пойдет в нее по принуждению. Лучше пусть сажают в тюрьму. И знаешь, тогда каждая армейская тюрьма превратится в огромную иешиву.

Не знаю, почему, но разговор с этими парнями у меня как-то не клеился. Было ощущение, что они чего-то недоговаривают, что мы не понимаем друг друга, что они сами то ли не могут, то ли боятся четко сформулировать свою позицию. А может, так оно и есть? Возможно, ультраортодоксальная молодежь растерялась в сложившейся ситуации и сама не знает, чего хочет? Одно я почувствовал в беседе с этими ребятами очень отчетливо: авторитет раввинов в их среде сильно пошатнулся и их мнение утратило прежнюю силу. На месте раввинов я бы над этим призадумался.

О том, какие страсти бушуют сейчас в среде харедим, свидетельствует и появление движения "Тов", выступающего за службу ешиботников в армии и активное их вовлечение на рынок труда. В ответ на распространение листовок против "хардаким" движение выпустило свою листовку под лозунгом "Остановить эпидемию!". В листовке пашквили против "хардаким" объявляются "антисемитскими и подстрекательскими писаниями", в ней осуждается не только "кучка мордоворотов", которые нападают на солдат-ортодоксов и угрожают им, но и те, кто в последние недели с позором изгонял таких солдат из синагог — видимо, дошло и до этого.

Руководство нового движения обвинило авторитетных раввинов в том, что они либо бездействуют, либо поощряют травлю "хардаким", и в итоге это может закончиться трагедией. "Если, не дай Бог, такая трагедия произойдет, кровь еврейского солдата будет на вашей совести, ибо она станет следствием вашего нежелания проявить ответственность и воспользоваться своим авторитетом лидеров", — говорится в одной из листовок движения "Тов".

Председатель министерской комиссии по призыву ортодоксов в армию министр Яаков Пери уже заявил, что "любая попытка напасть на солдата-ультраортодокса будет жестоко пресекаться государством". Но эти слова — не более чем очередное сотрясание воздуха. На самом деле, похоже, ни полиция, ни армия, ни какие-либо иные структуры пока не знают, как бороться с этим относительно новым явлением. Ясно одно: на данном этапе результатом деятельности Яакова Пери и его товарищей по комиссии стал не массовый призыв ультраортодоксов в армию, а наоборот, усиление сопротивления этому призыву.

Может, стоило попробовать решить этот вопрос путем аргументированного диалога?

"Новости недели"