Как мы сообщали, в Иерусалиме в возрасте 79 лет ушел из жизни писатель Эли Люксембург – старший в известной боксерской семье. Автору довелось заниматься боксом у того же знаменитого тренера, что и братьям Люксембург
Геннадий ПЛЕТИНСКИЙ
Эли (по советскому паспорту — Илья Мотелевич) Люксембург родился в 1940 году в Бухаресте, в семье владельца яичного склада. Он был старшим из четырех братьев (в семье росла также старшая сестра). Вскоре после его рождения Люксембурги были вынуждены вернуться в Бендеры. С началом Великой Отечественной войны эвакуировались во Фрунзе, затем переехали в Ташкент. Там Эли окончил среднюю школу и ирригационный техникум, был чемпионом города по боксу, затем стал победителем первенства Узбекистана, потом — Средней Азии и Казахстана, первенства ЦС ДСО "Спартак". Стал мастером спорта СССР, окончил Узбекский государственный институт физической культуры, работал тренером по боксу, учителем физкультуры в средней школе, инспектором министерства просвещения Узбекской ССР.
Для нас, ташкентских подростков, он был кумиром. Трудно объяснить, почему бокс стал спортом номер один у еврейских пацанов — может, сказалось извечное стремление быть готовым к самообороне, или то, что главные спортзалы и стадионы, где тренировались боксеры, располагались близ района Кашгарка, населенного по преимуществу оставшимися в Ташкенте со времен войны эвакуированных евреев. Немаловажную роль играло и то, что бокс появился в городе еще в начале прошлого века — завез его в далекий Туркестан американец, чемпион США в легком весе еврей Сидней Джаксон (Джексон, 1886-1966). Из-за начавшейся Первой мировой войны путь на родину для него оказался отрезанным, и он остался в этих экзотических краях, как оказалось — на всю жизнь.
У Сиднея Львовича тренировались все четверо братьев Люксембургов — Эли, Гершон, Михаил, Яаков. И весьма успешно: в разное время каждый из них не раз занимал высокие места на состязаниях — как в Узбекистане, так и позже в Израиле. А брат Гершон, родившийся в 1944-м во Фрунзе, ныне — иерусалимский тренер, израильский русскоязычный поэт и автор-исполнитель песен, был победителем IX Маккабиады…
Когда великого наставника Джаксона, удостоенного звания Заслуженного тренера СССР, в январе 1966 года не стало, на похороны со всех концов Советского Союза приехали его многочисленные ученики. Эли в то время жил далеко от Ташкента — по личным обстоятельствам перебрался (как он говорил — "удрал") вначале в Москву, потом жил и работал во Львове и в Кишиневе, затем — в Ленинграде. На церемонию прощания, которая проходила в Республиканском дворце пионеров и школьников, где многие годы тренировал молодое поколение Джаксон, он едва успел. В траурном карауле у гроба наставника стояли, сменяя друг друга, и руководители республиканских ведомств, и коллеги-тренеры, и уже признанные чемпионы, и начинающие юниоры из последних "птенцов гнезда джаксоновского".
Его похоронили на самом престижном в республике Боткинском кладбище. "Рядом с Сиднеем Львовичем упокоилась Берта Наумовна — жена, преданный друг, — рассказывал Эли. — Каждый раз, бывая в Ташкенте, мы приходили на их могилы и читали "Кадиш", "Эль мале рахамим", — заупокойные молитвы. Его дочь Пая Джаксон-Кац говорит, что кроме нас никто и никогда не произносил там слов на иврите. И этим мы возвращали его Израилю…"
В строках, посвященных кончине Эли Люксембурга, повествование о его тренере занимает столь много места еще и потому, что Сидней Львович был человеком, о котором, перефразируя Маяковского, можно сказать: "юноши делали жизнь с него". Уже в ходе написания этих заметок обнаружил удивительные совпадения биографий и даже кончин наставника и ученика: Люксембург ушел из жизни в таком же возрасте, что и Джаксон — незадолго до 80-летия, такой же зимней бесснежной порой, от той же хвори. И в последний путь обоих провожали многочисленные воспитанники…
Писать Эли начал еще в СССР, причем без малейшей надежды на публикации: тематика и стиль его произведений никак не вписывались в канву придуманного в СССР и господствующего там метода "социалистического реализма". Работая тренером на республиканском стадионе "Динамо" в Кишинёве, начал писать рассказы — их он послал на рецензию литератору Давиду Дару, который в 1964 году пригласил его в Ленинград. Еще до того под влиянием знакомства с Рыбницким Ребе Хаимом-Занвлом Абрамовичем "вернулся к ответу" — стал соблюдать заповеди иудаизма, молиться, посещать синагогу. Что нашло отражение в его творчестве.
Репатриировавшись в 1972-м в Израиль, Люксембург продолжил выступления на ринге и тренерскую работу. Не забывая и литературные штудии. Первая его книга "Третий Храм" вышла в издательстве "Алия" в Иерусалиме в 1975-м, она была переведена на иврит и английский. В последующие годы были изданы книги "Прогулка в Раму" (сборник рассказов, Иерусалим: "Шамир", 1983); "Десятый голод" (роман, Лондон: "Overseas Publications", 1985), переведённый на французский и греческий языки, переиздан на русском издательством "Шамир" в 1990-м; роман-эссе по мотивам дневников отца "Созвездие Мордехая" (Иерусалим: "Шамир", 1986); переиздан на русском языке в Греции в 2000-м; "Волчонок Итро" (сборник повестей и рассказов, Иерусалим: "Шамир", 1997), "В полях Амалека" (две повести и цикл рассказов "Прогулки с Иосифом Флавием", Москва: "Гешарим", 2001), "Ворота с калиткой" (рассказы, повесть; Одесса: Студия "Негоциант", 2002) и другие. Его произведения не раз публиковались в "Новостях недели", избранное вошло в наше приложение "Роман-газета".
Люксембург — лауреат многих литературных наград и премий. Он был удостоен "Премии Рафаэля", "Премии Сапира", дважды становился лауреатом премии Союза израильских писателей "За лучшую книгу года". Особо высокую оценку критиков и читателей получил "Десятый голод", который в одной из рецензий даже назвали "одним из самых великих русских романов".
Цитата из рецензии поэта Бориса Камянова (газета "Наша страна", май 1983-го): "Талант Люксембурга — в умении запоминать свои сны и облекать их в художественную форму… Все сны Эли Люксембурга, глубоко верующего человека, связаны с его еврейством. "Истинным творчеством занимается один лишь Господь Бог. Наше же творчество состоит в постижении Бога", — пишет он в повести "Зеэв Паз". И прав: Всевышнего нельзя увидеть — слишком ослепителен Его лик, слишком ярок. Лишь изучая собственную душу, отражающую Его свет, еврей может получить представление о Нем, не опасаясь быть испепеленным. И первый симптом, свидетельствующий о восстановлении утерянной связи между еврейской душой и ее Источником, — внезапно возникающая у ассимилированного еврея и уже не дающая ему покоя всю жизнь тяга к Сиону. Эта внезапно вспыхнувшая страсть объединяет всех героев произведений Люксембурга…"
Более тридцати лет назад, когда в СССР на волне "перестройки" стало возможным многое из запрещенного в прежние годы, возродилась еврейская пресса. В Ташкентском еврейском культурном центре начала выходить газета "Мизрах" ("Восток"), редактором которой предложили стать автору этих строк. И в первый же номер "Мизраха" мы поставили рассказ Люксембурга "Шамес Кашгарки" — взяли его из книги Эли, которую он смог переслать своему давнему другу ташкентскому поэту Рудольфу Баринскому. Публикацию сопроводили краткой биографической справкой. В 1991-м я привез несколько экземпляров нашей газеты в Израиль и один из них передал Эли. Как он был рад! "Вот и вернулся в Ташкент — это ведь первая моя публикация там!", — сказал Люксембург. А когда я рассказал, что через "Мизрах" многие, как бы получив от него весточку, обращались к нам с просьбами напечатать еще что-либо из его произведений и назвал несколько фамилий, Эли вспомнил всех и начал расспрашивать об общих знакомых…
В Краткой еврейской энциклопедии о нем написано: "В творчестве Люксембурга, самобытного религиозного писателя-мистика, доминируют две темы: исход российского еврейства и строительство Государства Израиль (Третьего храма)". Заметим: обе темы — главные события еврейской истории минувшего века, произошедшие на памяти поколения, к которому принадлежал Эли Люксембург, ставший его летописцем. И потому тексты писателя наверняка станут достоянием все новых и новых поколений, практически обретя таким образом бессмертие…
[nn]
