Кто же он, этот итальянский суперхакер, которого уже не первый год боятся все пользователи социальных сетей уровня teakettle?
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Авшалом КАЛУА
Если вы читаете эти строки, значит, приближение Брамбиллы неизбежно. Оглянитесь, возможно, он уже у вас за спиной. Более того, не исключено, что он уже протягивает руки к вашему компьютеру. Еще мгновение — и он полностью завладеет вашей виртуальной личностью.
Впрочем, вы это уже знаете и без меня. Наверняка же уже получали такое леденящее кровь сообщение:
"Пожалуйста, сообщите всем контактам в вашем списке посланников, чтобы они ничего не принимали от Фабрицио Брамбилла. У него есть фото с собакой. Он хакер и подключен к вашей учетной записи messenger. Если один из ваших контактов примет его, вы также будете взломаны, поэтому убедитесь, что все ваши друзья знают об этом. Благодарю. Переадресовано в том виде.
Удерживайте палец в сообщении. Внизу посередине скажет вперед. Нажмите, чтобы затем щелкнуть по именам тех, что указаны в вашем списке, и он отправит им".
Это посильнее чем Фауст Гёте, и пострашнее даже чем повешенный Бин Ладен, сжигающий хард-диск!
Личные письма от сотен френдов позвали в дорогу. Проделав неблизкий путь от компьютера до туалета, я оседлал унитаз и пропел голосом Киркорова с интонациями Баскова:
"О, явись, явись, Брамбилла!"
Фабрицио ответил полным игнором.
Тогда я сообразил, что к суперхакеру следует обращаться по-итальянски. И я пропел голосом Карузо с интонациями напевшего его Рабиновича:
"Oh, vieni, vieni, Brambilla!"
Унитаз, во сто крат усиливший мой голос, донес этот призыв до адресата, проживающего на улице Дефиченте в городке Кретини, и тот отозвался с гнусавыми переливами Эроса Рамазотти:
— Ну чо надо, чувак?!
Голос доносился откуда-то со стороны моего кабинета и я, на ходу натягивая штаны, устремился туда.
Брамбилла сидел у моего компьютера и кривым мизинцем выковыривал буквы из экрана. У него на коленях сидела собака, встретившая меня злобным мычанием агнцев.
— Ну чо, чувак, доигрался? — глянув на меня, Фабрицио продолжил выковыривать буквы из фейсбучного аккаунта. — Сейчас я еще до твоих одноклассников доберусь. И ВКонтакте тоже расковыряю. А потом мой отважный Баскервилли все догрызет. Недавно он одному так в ЖЖ вцепился, что тот теперь только пешком постоять может.
— Синьор Брамбилла, может не надо, а? — взмолился я. — Я же ничего плохого вам не сделал…
— Поздно уже, кореш, — цыкнул гнилым зубом итальянец под завывание его собачки Баскервилли. — Я сейчас все твои посты намотаю на вилку как спагетти, посыплю твоими лайками и залью свежевыжатым аккаунтом. Нет тебе спасения.
В отчаянии я схватил первое, что попало под руку, — а это был "Лексикон" 1992 года выпуска, запускаемый через "Нортон коммандер" с дисковода на 5,25 дюйма, — и опустил его на голову Брамбиллы. Привыкший к атакам при помощи нежных виндоусных программ, Фабрицио не устоял. Баскервилли, увидев свое отражение в затаившемся в дальнем углу монохромном дисплее, в ужасе ускакала на болота, где отчаянным воем распугала пощипывающих новичковую травку вокруг Солсберецкого собора антивирусов Касперского.
Лежа на полу, Брамбилла непонимающим взглядом уставился на меня.
— Чо это было? — спросил он. — Чо-то неконвенциональное?
— Хе, — голосом Терминатора ответил я. — Это особо секретное оружие из будущего. Могу еще припечатать пишущей машинкой — у меня на антресолях припрятан гэдээровский "Роботрон". И — аста ля виста, бэби.
— Пощади, хозяин, — взмолился Брамбилла. — У меня детки малые, как же они без меня панические сообщения будут в личку френдам рассылать?
— А ты обещаешь больше не хакерствовать? — приставив к горлу Фабрицио огромную дискету с инсталляцией MS-DOS 3.0, сурово спросил я.
— Вот те крест! — поклялся Брамбилла. — Или, если хочешь, магендавид с полумесяцем.
— Тогда полезай в чайник!
— Слушаюсь и повинуюсь!
Теперь живет Брамбилла в старом чайнике, который мне уже двадцать лет было жалко выбросить. Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о спаммерах, желая разнообразить житие мое, я тру носик чайника, и тут же из него выплывает Брамбилла. Мы с ним пьем чай с пончиками и беседуем о судьбах человечества. Иногда Фабрицио вспоминает свое криминальное прошлое:
— Я почему раньше таким злым был? Потому что никто не догадался мне персональный чайник подарить. А чужие чайники травили мне душу…
И словно в подтверждение его слов из далеких Солсберецких болот доносится протяжный вой собаки Баскервилли.
