Андрей Макаревич, перенесший на ногах ковидную инфекцию, призывает носить маски и не очень доверяет шуму вокруг российской вакцины
В программе «Особое мнение» радиостанции "Эхо Москвы", которую вела Ирина Воробьева, музыкант Андрей Макаревич сообщил о том, что перенес коронавирусную инфекцию.
Этому предшествовал разговор о ситуации в Беларуси и деле об отравлении оппозиционного блогера Алексея Навального.
— То, что его отравили, это, в общем, факт доказанный, потому что ладно, одна лаборатория может, допустим, ошибиться или дезинформировать, — сказал Макаревич. — 5 или 6 разных лабораторий не могут вот так сговориться с целью дезинформировать мировую общественность. Кто это сделал, мы не знаем. Я не знаю. Для того, чтобы выяснить, кто это сделал, закон требует открытия уголовного дела. Этого не происходит по необъяснимым причинам.
А мы требуем документы у французов, у немцев, подтверждающие отравление, да? Минуточку, почему их требует МИД? Какое дело имеет МИД к расследованию преступления? Это Следственный комитет должен открыть уголовное дело, и тогда есть все основания просить — не знаю, насколько требовать — документы.
Я могу только подозревать. Потому что открыв дело и воспользовавшись документами, очень трудно будет доказать, что его не отравили, что у него вдруг сахар поднялся.
Затем Воробьева предложила поговорить немного про коронавирус, карантин и коллективный иммунитет:
— Сейчас снова наблюдаем, по крайней мере, по тем цифрам, которые нам дают большой рост заболеваемости. И сегодня уже было обращение Собянина к людям старше 65, чтобы они никуда особо не ходили. Вы опасаетесь второй волны и такого закрытия города?
— Во-первых, это было предсказуемо, об этом многие говорили, — ответил Андрей. — Во-вторых, судя по тому, как наши граждане отдыхали на побережье Крыма и Кавказа, я немножко видел — наплевав на все меры предосторожности, — было понятно, с чем они оттуда вернутся.
Я не вирусолог, я не готов давать какие-то рецепты. Из всех теорий, мне кажется, достаточно убедительна та, которая говорит, что чем больше людей переболеют ковидом в легкой форме и получат какие-никакие антитела, тем быстрее мы с этой штукой справимся.
К сожалению, не все его переносят легко. Вот я его перенес — я вообще ничего не почувствовал. И если бы я не сдал тест — а в этом состоянии я мог спокойно его не сдавать, у меня не было ни температуры, ни кашля, только обоняние пропало — вот это меня насторожило…
Я надеюсь, что эта вторая волна пройдет быстрее, чем первая, потому что уже научились все-таки как-то с этим справляться. Это уже не внезапность какая-то, более-менее, мы готовы. Уже научились как-то его лечить, хотя по-прежнему мы знаем о нем мало, но мы знаем гораздо больше, чем полгода тому назад. Так что есть все шансы с этим как-то разобраться.
И.Воробьева:
— Как вы относитесь к нашей победе над коронавирусом, я имею в виду вакцину, которую всем представили, но не прошли при этом третий этап, клинических исследований?
— Мне очень интересно вот что: я знаю, что довольно большое количество людей привилось, в том числе, в опытных целях. Я знаю, что их мониторят. Мне страшно интересно знать, вот из них кто-нибудь заболел и сколько людей заболело. А если никто не заболел, значит, это оглушительная победа нашей фармакологии. Об этом почему-то молчат, гробовая тишина. Вот у меня нет информации.
Вообще, недоделанным, недопробованным препаратом колоться страшновато мне, честно говоря. У меня мама была медиком, занималась туберкулезом, способами его лечения. И я знаю, сколько лет испытывался новый препарат, если он появлялся. Это достаточно серьезная вещь.
Еще один вопрос Воробьевой, подводящий к пандемической теме:
— А вообще часто концерты срываются только потому, что кто-то приходит к руководителям клуба и говорит: «Нет, этих нельзя»? Просто даже по вашему опыту.
— Несколько лет назад, когда меня записали во враги народа, отменялись весьма часто, по звонку. Потом это прекратилось. Уже года 2-2,5, тьфу-тьфу, всё как-то нормально происходит. Сейчас концерты отменяют, к сожалению, по другой причине — они переносятся и переносятся из-за пандемии.
И. Воробьева:
— Про коронавирус всё время всплывает история с врачами. Вот нам всем несколько месяцев говорили о том, что врачи — герои. Никто с этим не спорит, но, тем не менее, когда всё пошло на спад, стало выяснятся, что часть медиков не получили выплаты. Часть медиков, погибших из-за коронавируса, не признали, что они погибли из-за коронавируса. Казалось бы, мы же были здесь солидарны. А вот раз — и всё-таки не со всеми.
А. Макаревич:
— В общем, система работает так, а почему-то в этом секторе всё должно быть идеально. Да с чего?! С какого перепугу, как говорит Медведев. Почему? Здесь точно так же, как во всех остальных областях у нас. Такой же бардак, такое же вранье.
И. Воробьева:
— Я так хочу, потому что все же говорили: «Это война, мы все на войне, мы все воюем, мы все вместе, солидарность». Нет? Никакой солидарности никогда нет?
А. Макаревич:
— Солидарность сейчас должна быть в том, чтобы разумно себя вести, пока эта пандемия не утихнет. Вот эта бравада… Я понимаю, что маска очень ненамного увеличивает наши шансы. Перчатки вообще, по-моему, здесь ни при чем. Но всё-таки маска увеличивает наши шансы никого не заразить и не заболеть.
Ну елки-палки, это же не пуд кирпичей на себе тащить — ну надень ты ее! Ну почему вот это «да ладно», такая поза? Надевайте, ребят, надевайте! Чем нас будет больше, тем быстрее это закончится.
