Израильский детектив: часть вторая
Юрий МООР
Начало здесь
В полицейском отделе Южного района Тель-Авива Левик дал Галие деликатное (как он сказал) задание.
— Узнай через управление кадров, кто служит в полиции Явне и живет в Бат-Яме. Меня интересуют только холостые мужчины от 30 до 50 лет. Возможно – разведенный. Имя – Коби, видимо, Яаков, фамилии не знаю.
Пока Галия выясняла, Левик открыл банку с паштетом и выложил содержимое мне на одноразовую тарелку. Я долго не решалась попробовать. Подошла женщина в форме сержанта, говорит:
— Она и консервы будет лапой есть? Может, дать ей уж вилку с ножом, чтобы совсем культурно было?
Вот дура. А паштет оказался вкусным, я все съела и тарелку вылизала.
Пришла Галия, вручила Левику листок:
— Яаков Сасон, служит патрульным в Явне, живет в Бат-Яме на улице Бен-Гуриона. Вот точный адрес. Это у моря, поэтому, наверное, и не хочет переезжать в Явне.
— Мы точно знаем, что Эттермана убили утром? – спросил Левик.
— Да, соседка напротив видела его стоящим у плиты около семи утра, и его мать сказала, что он ей звонил в то утро после семи часов. В его телефоне зафиксирован этот звонок. Мать сказала мне, что он попрощался с ней, сказав, что кто-то звонит в дверь. Убийца пришел где-то в половине восьмого – судя по телефонному звонку Эттермана матери.
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
— Значит, убили его между семью тридцатью и восемью часами, когда соседка увидела его труп в окно? Что ж, посмотрим, есть ли у Коби Сасона алиби на это время.
И обратился ко мне:
— Ну, закончила есть?
Посадил меня на плечо, спрашивает:
– Как ты думаешь, раз мы этого Коби сами нашли – можно не выполнять данное мной Шуламит обещание не рассказывать ему, что она раньше встречалась с Этерманом?
Я муркнула: мне наплевать на эту Шуламит, которую Хозяин называл Шула. Следователь понял это по-своему:
— Согласен, не будем портить женщине жизнь, если этот патрульный никак не причастен к убийству ее бывшего. А если причастен… То лучше для Шуламит не торопиться со свадьбой, еще три месяца побыть одной. Она женщина видная, найдет себе другого.
Потом сказал Галии:
— Допрос этого Коби Сасона откладывать нельзя. Нужно действовать немедленно и со всеми предосторожностями. Никому здесь ничего не говори. Сразу слухи пойдут. Если он это сделал – его реакция может быть неожиданной. Возможно, он очень опасный человек. В бега бросится, на нас нападет. Поедем в Явне вместе.
Мы приехали в полицейское отделение в Явне, зашли в кабинет начальника отделения. Левик кратко объяснил, в чем дело. Начальник позвал секретаршу, попросил:
— Узнай у дежурного, где сейчас патрульный Коби Сасон, вызови его ко мне. Спросит, по какому вопросу — скажи, что есть задание. Не говори, что у меня гости из тель-авивского управления.
Коби оказался недалеко, приехал через полчаса. Высокий, худой, остролицый, лет чуть больше тридцати. Кабинет тут же заполнился неприятным запахом – это от ботинок вошедшего. Начистил их до блеска черной ваксой. Терпеть не могу чистую обувь, она воняет этим кремом за версту. А грязные туфли интересные, они рассказывают, где сегодня побывал человек.
Вошел, вежливо поздоровался. Начальник отделения предложил ему сесть, представил гостей:
— Следователь Хаим Левик и Галия Пинку из Тель-авивского управления, они расследуют совершенное там убийство Ариэля Эттермана. Слышал об этом?
— Да, читал на сайте, — кивнул Коби.
— У них есть несколько вопросов к тебе.
— Хорошо. Я сам хотел обратиться к следователю, который ведет это дело, – сказал патрульный совершенно спокойным тоном.
— Вот как? – удивился Левик. – Почему?
— Знал, что вы будете меня искать. Вот, в моем личном журнале записано: связаться со следователем, который ведет дело Ари Эттермана, — он протянул следователю блокнот.
— Почему вы хотели поговорить со мной? – Левик сузил глаза.
— Женщина, с которой я сейчас встречаюсь, в прошлом была подругой этого Эттермана. Шуламит. Ясно, что ее допросят, узнают обо мне, захотят исключить из числа подозреваемых.
— Шуламит рассказывала вам о своем прежнем кавалере? – спросила Галия.
— Нет. Я решил сделать ей предложение, она женщина хорошая, домашняя, чего ждать? Нам обоим уже не 20. Так сначала навел кое-какие справки о ее прошлом.
— Значит, вы знали о существовании Ариэля Эттермана?
— Да.
— Мы должны исключить вас из списка подозреваемых? Почему?
— Потому что я никогда его не видел.
— Мы должны поверить вам на слово?
— Когда его убили? День, час? – спросил Коби.
Левик назвал. Патрульный улыбнулся, повернулся к командиру. Тот сразу вмешался:
— Если это так – у Коби твердое алиби. Утром 22 сентября он был здесь, в моем кабинете, у меня с ним была плановая беседа о работе, о перспективах. Он сказал, что собирается поступать на курсы следователей. Сказал, что скоро женится. Есть запись о той беседе в журнале отдела.
Левик с Галией переглянулись. Он мягко сжал мою холку. Затем сказал патрульному:
— Можно получить ваше табельное оружие для проверки?
Коби посмотрел на своего командира. Тот кивнул.
— Да, я не возражаю, — произнес Коби.
Мы поехали в Тель-Авив, забросили Галию к ее машине у участка.
— Поезжай в Хайфу, к матери Эттермана, поговори с ней, успокой, расскажи, что мы ведем расследование. Только не ляпни, как в деле Либермана, что мы обязательно поймаем убийцу. Этого вообще никогда никому не говори. Они ухватятся за эти слова, потом будут жаловаться.
— Но мы поймаем? – спросила Галия.
— Сделаем все, что в наших силах, — пожал плечами Левик.
По дороге домой следователь сказал мне:
— Не знаю, что с тобой делать. На вид ты такая воспитанная милая кошечка, а ведешь себя хуже уличной. Надеюсь, ты уважишь новый лоток со специальным песком.
Но утром Левик и его мать обнаружили, что я опять сходила на коврик. Левик покорно убрал за мной, ругать не стал, только вздохнул огорченно.
Приехали в участок. Левик первым делом обратился к помощнице:
— Нашли пистолет?
Галия ответила, что оперативники обошли вокруг все дома на улице Лилиенблюм, заглянули во все канавы и кусты, во все мусорные баки во дворах. Продолжают искать. В том квартале мусор еще не вывозили, может, повезет. Пулю уже извлекли, девятый калибр. Криминалисты говорят – нет совпадения в системе. Этот пистолет раньше уголовники не использовали.
А еще Галия сказала, что порылась в лэптопе Эттермана и действительно нашла там человека по имени Цахи Джурашвили, владельца обувного магазина в торговом центре Ришона, который застраховал через Эттермана свою БМВ, попал в аварию, а страховая компания не готова оплатить восстановление. Предлагает объявить его машину «тотал-лост», полностью уничтоженная, и готова заплатить что-то около 40% стоимости такой же новой машины.
— Есть их весьма содержательная переписка по мэйлу, — добавила Галия, — Джурашвили требует оплатить ремонт, не хочет денег. И да, есть угрозы в одном письме.
— Он взял в конце концов деньги? – поинтересовался следователь.
— Нет, решил судиться со страховой компанией.
— Ну, вези его сюда. А я должен пристроить Мику. Так дело не пойдет, мать грозится переехать к сестре. А они не ладят.
Следователь посадил меня в машину, сказал:
— Едем в приемник, там тебе найдут нового хозяина. Ты красивая, долго в приемнике не задержишься. Я бы тебя оставил, но ты ведь не полюбила лоток, а мамаша моя помешана на чистоте.
Ага, чистюля. Не видел, чтобы она себя вылизывала.
Приехали мы в приемник на улице Герцля возле монастыря святого Петра. Полно собак, лают, урчат, на решетки кидаются. Неужели он меня здесь оставит?!
Левик рассказал работающей там девушке, почему я оказалась бездомной, девушка попыталась погладить меня, получила удар по ладони. Сказала, что взрослых кошек не берут, другое дело собачки.
Левик пожаловался девушке на меня:
— Я купил ей новый лоток, специальный песок – игнорирует, ходит на коврик.
Девушка сказала:
— Советую забрать для нее из той квартиры лоток, к которому она привыкла.
— Попробую.
Из приемника поехали в участок. Там нас ждала новость: оперативники, искавшие пистолет по мусорным бакам и кустам в районе улицы Лилиенбойм, обнаружили нечто интересное. Нет, не пистолет, а портфель, в нем лежало толстое махровое полотенце. И в портфеле, и в полотенце – пулевое отверстие.
— Хммм… — пробормотал Левик, — убийца использовал это как глушитель… Понятно, что выстрел получился негромким, и соседи его не услышали. А что с пистолетом?
— Пока не нашли, — ответил дежурный. – Поступил приказ закончить поиски. Только зря тратим время. Тем более, что сегодня утром там вывозят мусор.
Левик зашел на склад улик, взял ключ от нашей квартиры, и мы поехали на улицу Лилиенблюм.
Дома я спрыгнула с плеча Левика, обежала все комнаты. За мое отсутствие никого чужого здесь не было. У лотка на кухне остановилась, порылась в песке. Левик нашел рядом с лотком зеленые грабельки из детского набора, которой Хозяин доставал из лотка шарики, решил почистить лоток и вытащил из него эту черную игрушку, которую оставил гость в то утро.
— Ничего себе! – воскликнул он и схватился за мобильник:
— Галия, я в квартире Эттермана. Ты что не проверила кошкин лоток, когда мы были в квартире жертвы?!
Послушал, что помощница сказала в ответ и добавил примирительным тоном:
— Ладно, я тоже мимо прошел, не захотел ковыряться в кошачьем туалете. Убийца закопал в нем пистолет.
И не сказал, что это я заставила его порыться в лотке!
— Девятимиллиметровый «глок», — сказал следователь в телефон. — Конечно, это пистолет убийцы. Что еще это может быть? Кто хранит оружие в лотке?
Левик отправил пистолет в полиэтиленовый пакет, пересыпал очищенный песок из лотка в коробку, которую нашел в шкафу на кухне, забрал лоток, и мы вернулись в участок.
Галия уже привезла владельца обувного магазина Цахи Джурашвили. Невысокого роста, большеносый, с короткими густыми черными кудрями. Цахи с порога стал кричать на следователя:
— Ты следователь что ли? Чего от меня хочешь? Зачем эта дура меня сюда притащила?
— Спокойно. Сейчас во всем разберемся.
— Я никакого нарушения не делал! – кричит большеносый.
— Ну значит, скоро отпустим, — примирительно сказал Левик.
Обратился к Галие:
— Отведи его в допросную комнату.
— Что – допросную? – заорал Цахи. – В чем вы меня подозреваете? Я буду жаловаться! Я хочу адвоката!
— Успокойся. Тебя ни в чем не обвиняют, только зададим вопросы. Если будет причина – вызовешь адвоката.
Следователь решил допросить обувщика сам. Это ж была его версия про месть застрахованного.
В допросной комнате он сел напротив подозреваемого, посадил меня себе на колени.
— Давай сразу перейдем к делу. Что ты делал позавчера утром в квартире Эттермана?
— Это кто?
— Твой страховой агент.
— Не был я в его квартире. Понятия не имею, где он живет!
— У тебя был конфликт с ним.
— Конечно! Я позавчера утром нигде кроме своего дома не был! Я уже две недели без машины! И все из-за этого подлеца!
— Ну, рассказывай все подробно.
— Вы знаете, сколько я заплатил за страховку машины? Больше 10 тысяч! А теперь, когда попал в аварию, мне предлагают гроши, всего 60 тысяч! Что я на эти деньги куплю? Развалюху китайскую? Машина в порядке, только правая дверь вся измята. И фара справа разбита. Нужно дверь сменить и фару. Зачем из-за этого всю машину списывать?! Ей пять лет, но я ее берег! Она у меня как новенькая! Я тесты прохожу с первого раза! 60 тысяч! Они издеваются!
— И из-за этого нужно было убивать человека?
— Какого человека? Что вы болтаете? Никого я не убивал.
Левик достал из сумки полиэтиленовый пакет с пистолетом, положил на стол:
— Мы нашли твое оружие.
— Мое?! Да я этот пистолет впервые вижу! Сейчас вы скажете: возьми его в руки – чтобы мои отпечатки на нем остались?
— Эксперты проверят серийный номер, и мы узнаем всё – когда ты его покупал, где. И отпечатки найдем.
— Проверяйте, сколько хотите! Я никогда пистолета не покупал! Я даже в армии из оружия не стрелял, служил на складе. Нет на нем моих отпечатков.
— Стер?
— Вы издеваетесь?
— Что ты делал позавчера утром в квартире Эттермана?
— Да не был я у него. Я его никогда в глаза не видел!
— Но машину ты застраховал через него?
— Да, я позвонил по объявлению «Самые низкие цены». 10 тысяч! Мы переписывались по мейлу.
— И ты грозился «прикончить его», так?
— Ничего я не грозился! Что за чушь?
Галия раскрыла лэптоп, который принесла с собой, повернула экраном к обувщику.
— Вот, почитайте ваше письмо ему, отправленное неделю назад: «Тебе конец!»
Джурашвили ошалело посмотрел на экран, прочел, опять взорвался:
— Я не собирался никого убивать! Это я его пугал, чтобы он надавил на страховую компанию!
— Где ты был позавчера утром? – спросил Левик.
— Я все дни дома сижу, даже работаю из дома. В магазине работница одна осталась. Она там всё перепутает. И я поехать не могу, нет у меня машины! После аварии страховая фирма дала мне старенький «пежо» на месяц, потом забрала. Говорит, что так по страховке, подменный авто мне полагается на месяц. За месяц должны были отремонтировать мою БМВ – а вместо этого сказали, что она тотал-лост. Из-за одной двери и фары?! Рама даже не пострадала. Этот дебильный мотоциклист решил обогнать меня как раз, когда я поворачивал направо. Ладно, я забыл поворотник включить – я же внесу свое участие в ремонте! Это пять тысяч! Оплатите остальное! Зачем такую хорошую машину списывать?! Я знаю, они мою машину спишут и продадут на запчасти, и у них получится вдвое больше. Это у них теперь такой бизнес выгодный!
— Значит, в то утро ты сидел дома?
— Да.
— Разрешите нам получить в телефонной компании информацию о локализации вашего мобильника в то утро? – спросила Галия.
— Да. Мне нечего скрывать.
— Кто еще был дома? Жена? Дети? Родители? – спросила Галия.
— Жена с утра уехала на работу. Дети в школу пошли. Родители живут отдельно.
— Значит, никто ваше алиби подтвердить не может?
— Может! Я с утра работал по зуму, говорил с моими поставщиками в Италии и Турции.
— Вы же понимаете, что мы можем все это проверить?
— Конечно, знаю. Проверяйте. Я вам дам список тех, с кем говорил утром. Они все подтвердят.
Следователь уже как бы потерял интерес к допросу, сидел, поглаживая меня по спине.
— Выйдем, — кивнул он Галие.
Снаружи сказал ей:
— Отпусти его.
— Но он угрожал! У нас нет другого подозреваемого. Ты же видишь, какой он взрывной. Такой вполне может выстрелить. Подождем, пока пистолет проверят?
— Он, конечно, вспыльчивый, но не похож на человека, который будет стрелять. Психует из-за машины, потому что влюблен в нее. Возьми у него список тех, с кем вчера утром говорил по зуму, проверь. Не думаю, что он врет. И вообще не тот профиль. Убийство Эттермана не было импульсивным актом. Убийца все заранее продумал.
* * *
Галия вывела Джурашвили из участка, вернулась к следователю, который спросил у нее:
— Как у нас со звонками Эттермана?
— Я уже получила распечатку из телефонной компании. Разговоры убитого за последние три месяца.
— Давай начнем с тех, кому он чаще всего звонил, — сказал Левик.
— Чаще всего звонил матери, она живет в Хайфе, — стала перечислять Галия, листая длинную распечатку. — Каждое утро, за редким исключением. В этих случаях мать сама ему звонила.
— Эти звонки можно исключить. Кто еще?
— Звонки в страховые компании, с которыми он работал.
— Тоже неинтересно.
— За два последних месяца он десять раз звонил в «Императив».
— Что это?
— Фирма по установке сигнализации в домах.
— А вот это уже интересно. Человек оттуда мог вполне проникнуть в квартиру Эттермана, не вызвав шума.
— Вот адрес, — Галия подала следователю листок.
Он прочел:
— Улица Первопроходцев. Это недалеко от нас. Съезжу-ка я туда, поразнюхаю что да как. А ты сделай вот что. Эттерман порвал со своей пассией три месяца назад. Наверное, завел новую подругу. Выясни, кто это.
— Три месяца, как порвал и сразу завел новую? – выразила сомнение Галия.
— Бывшая пассия не только нового дружка завела – уже о свадьбе с ним договорилась. Ты забыла о женском ногте, который сама же нашла в его спальне?
— Может, это ноготь Шуламит?
— То есть он три месяца не убирал в квартире? Он хоть и холостяк, но в доме чисто. Я видел там мощный пылесос в кладовке. Была у него новая подруга. Позвони его матери, соседей порасспрашивай.
Мы с Левиком приехали на улицу Первопроходцев, к длинному пятиэтажному зданию с десятком подъездов, нашли нужный, зашли в лифт. Маленькая замызганная кабинка на два человека. Следователь закрыл дверь, нажал на кнопку пятого этажа. Но лифт не трогался.
— Что за черт? – проворчал следователь, стуча по кнопке. – Мы что, застряли?
Потом увидел на стенке справа от кнопок приклеенный прозрачным скотчем листок, прочел написанное: «У нас лифт очень неспешный, не нервничайте, не паникуйте, он в конце концов довезет вас на нужный этаж». Левик опять чертыхнулся, проворчал: «Лифт со времен первопроходцев». В этот момент кабинка вздрогнула и стала медленно со скрипом подниматься. Пять этажей лифт преодолел за длящуюся вечность минуту, прибыл на место, и, прежде чем остановиться, кабинка подскочила, будто собиралась рухнуть в шахту. Левик даже достал бумажную салфетку и вытер пот со лба.
На этаже по указателям быстро нашли фирму «Императив». В приемной Левик обратился к секретарше – тонкой девушке лет 20, с зелеными глазами.
— Чем могу помочь? – сказала она, глянув на удостоверение.
Левик показал ей в своем телефоне фото убитого:
— Мы к вам по поводу этого человека. Вы же знаете его?
Секретарша, которую зовут Эмбер, посмотрела на фото моего Хозяина в телефоне Левика и задумалась.
— Знакомое лицо? – спросил Левик.
— Нет, не узнаю.
— Он звонил к вам на этот рабочий телефон в последний месяц несколько раз. Его зовут Ари Эттерман.
— Ой, так много звонков. Я сразу перевожу в отделы. И посетителей масса.
— Он страховой агент.
— Кажется, один страховой агент звонил, вспоминаю.
— Он приходил сюда? Или только звонил?
— Если приходил, то к самому гендиректору. Йоси страховкой лично занимается.
— Он сейчас у себя?
— Да.
— Мне нужно с ним поговорить.
Секретарша улыбнулась, встала со своего места и пошла походкой модели к двери, на которой висела табличка «Гендиректор». Проходя мимо нас со следователем, она остановилась, приблизила ладонь ко мне и провела пальчиком по моему носику. Когда отняла руку – я лапкой схватила ее и притянула к себе обратно. Она рассмеялась.
— Что, нравится? – и еще немного поводила пальцем по моему носику. Я даже замурлыкала.
— Какая милая кошечка, — сказала она своим грудным приятным голосом. От нее пахло молоком. Хотя у нее совсем нет усиков, зато есть длинные коготки, даже длиннее моих.
Эмбер заглянула в кабинет к боссу, сказала:
— Йоси, тут следователь из полиции, хочет поговорить с вами.
Из кабинета выглянул громадный мужчина с красным лицом, сказал густым басом:
— Кто?
Увидел нас, говорит:
— Заходите.
Следователь передал меня девушке:
— Подержите ее, кажется, она вас полюбила.
— У нас одинаковые зеленые глаза, — сказала Эмбер с улыбкой.
Левик вышел через пять минут, увидел меня, мирно сидящей на коленях у Эмбер, хмыкнул, сказал:
— Надо куда-нибудь пристроить эту кошечку, не хотите взять себе?
— Ой, я бы рада, но я живу с родителями, они не любят дома животных.
Следователь забрал меня, мы опять поехали на замызганном лифте, который и на этот раз не торопился, долго стоял в раздумье, потом медленно пополз вниз, и перед тем, как остановиться, сделал прыжок вниз, не опустился, а как бы грохнулся.
В машине следователь сказал мне:
— Этот их босс говорит, что Эттерман уговаривал его застраховаться на случай исков со стороны клиентов. Якобы, новый вид страховки. Глава «Императива» обещал Эттерману подумать — страховые взносы ему показались слишком высокими. До сих пор никаких исков от клиентов не было, иногда что-то выходит из строя – так бригада выезжает и быстро бесплатно исправляет. На всякий случай он обещал Эттерману подумать. Но все еще не решил. Ясно, что твой хозяин ему названивал, чтобы заполучить нового клиента. Будем искать дальше.
Вернулись в участок, следователь спросил у помощницы:
— Ну что, узнала, не завел ли он себе новую пассию?
Галия поговорила с матерью Эттермана, с соседями. Никто ничего о его связях не знает.
— Будем ждать проверки пистолета, — сказал Левик.
— А это точно пистолет убийцы?
— Ну не убитого же.
Окончание следует
ОТ АВТОРА
20 февраля, в четверг, я приезжаю в Иерусалим, состоится мой вечер в галерее «Скицца» у Марины Шелест. Поговорим там о детективном жанре, об иврите, юморе и многом другом. Приходите, звоните для записи Марине: 050-2247334
