Как "культовый писатель" Юджин Пеппероу приказал долго читать
Авшалом КАЛУА
В нашем редакционном архиве есть немало интересных сообщений и репортажей о громких делах, в то или иное время становившихся сенсацией дня в Израиле, а ныне превратившихся в историю. С некоторыми из них мы решили познакомить и наших читателей. А начнем с относительно недавней истории — о писателе, ставшем популярным в 90-е годы прошлого столетия в России и на просторах русскоязычного зарубежья.
В январе 2011 года известный писатель, мастер короткого детектива Юджин Пеппероу, он же Евгений Перчиков, он же Эяль Шахар, свел счеты с жизнью в КПЗ Русского подворья, перерезав себе вены на ногах (как сообщил мой коллега, общавшийся с сотрудниками тюрьмы, сей господин разрезал себе мошонку и умер от обильной кровопотери).
… Юджин Пеппероу. Помню, как зачитывался его детективами. И все искал новинки на английском — но Интернет тогда был не особо развит, а в библиотеках разводили руками: ну не знаем такого. Вот Сол Беллоу — пожалуйста, а Пеппероу — полное отсутствие наличия.
Повесть «Стопроцентный американец» была очень неплоха. Но если бы я ее к тому моменту прочитал, то не стал бы искать творения Юджина на английском — такое мог написать только человек, родившийся в СССР. Однако о повести я еще не знал, а читал только рассказы.
— Редко удается прочитать такой качественный перевод, — восхищалась наша корректор Женя. — Рекс Стаут! Росс Макдональд! Эрл Стенли Гарднер! Эх, нашим бы авторам так писать!
Если бы нам тогда сказали, что этот новомодный (в нашем представлении) американский писатель живет рядом с нами, мы не поверили бы…
А ведь до того, как в 80-е годы прошлого века он репатриировался в Израиль из Куйбышева (Самары), где родился в 1948 году, звали его Евгением Перчиковым и был он врачом. На земле предков он взял имя Эяль Шахар. Тогда же на свет Божий появился и Юджин Пеппероу. И он очень неплохо стилизовал свои рассказы под произведения англоязычных писателей — если не ошибаюсь, даже в солидном ежемесячнике «Совершенно секретно» под его продукцией значилось «Перевод с английского».
Потом случилась какая-то мутная история, в которой упоминалась и загадочная гибель израильского редактора новоявленного Гарднера, и вскоре Пеппероу оказался в Соединенных Штатах. Будучи человеком талантливым и работоспособным, он преуспел и за океаном. Но…
Но Перчикову хотелось жить еще лучше. И тогда он, судя по данным следствия, вспомнил про лихо закрученный сюжет своего рассказа, изданного еще в Израиле. Это была история про киллера, которому заказали ликвидировать человека так, чтобы это не было похоже ни на убийство, ни на самоубийство, ни на несчастный случай, то есть на три вида смерти, за которые страховку не получить. В другом рассказе Перчикова-Шахара, отмечает Александр Грант в статье «Страхование смерти», врач сделал своей жертве инъекцию препарата, вызывающего рвоту, а под видом средства от рвоты вколол ей смертельную дозу адреналина. Это и стало сценарием для его дальнейших действий. Пожалуй, лучше всего произошедшее отражено в публикации Леси Бобровой в «Букнике»:
"Книга не всегда бывает предметом разговора. Случается, что автор занимательнее, ярче, добрее или ужаснее своих книг. Вообще, взаимоотношения писателей и их произведений – тема не менее интересная, чем сами по себе романы, повести и рассказы. И писатель, понятно, может быть кем угодно. Попадались среди них бродяги и воры, пьяницы и наркоманы, авантюристы и развратники. И даже убийцы. Войны и поединки не в счет: таких мы называем храбрыми солдатами или бравыми дуэлянтами.
Писатель может стать убийцей поневоле. Такая беда произошла в 1901 году с великолепным уругвайцем Орасио Кирогой, человеком несчастной судьбы – чистя дуэльный пистолет, он случайно застрелил своего лучшего друга Федерико Феррандо.
Писатель может убить в припадке ярости или ревности. В 1922 году публицист и критик Такэути Масаси неудачно посватался за девушку, получил отказ и в итоге убил ее родителей, а потом себя. В 1967 году эксцентричный англичанин Кеннет Халливелл проломил молотком голову своему любовнику, драматургу Джо Ортону. Эти примеры приводит в своей книге «Писатель и самоубийство» Григорий Чхартишвили.
Но хладнокровные убийцы среди писателей редки. «Не то чтобы гений был так уж несовместен со злодейством, просто писатель главные свои преступления совершает на бумаге и кровь проливает там же», – замечает Чхартишвили. Однако бывали и настоящие злодеи.
В 1850 году в сугробах у Ваганьковского кладбища в Москве нашли тело молодой француженки Луизы Симон-Деманш, любовницы блестящего светского льва и будущего драматурга Александра Сухово-Кобылина. Несмотря на долгий судебный процесс, завершившийся оправданием, мрачная слава убийцы сопровождала Сухово-Кобылина до самой смерти в 1903 году. Двадцать с лишним лет спустя литературовед Леонид Гроссман вынес ему приговор: «Да, виновен!»
Многие считают, что еще один драматург, француз Пьер-Огюстен Карон де Бомарше, отравил ради наследства двух своих первых жен. Одна из них прожила в браке с Бомарше два года, другая – всего 10 месяцев. Эпопея закончилась тем, что Бомарше мирно зажил со своей любовницей, на которой позднее женился. И пусть зловещие слухи распускали враги Бомарше, мнения ученых по поводу его виновности до сих пор расходятся.
Все прекрасно, скажет читатель, только детективщик-убийца – это уж слишком. На это мы, вслед за мудрым царем Соломоном, возразим, что под солнцем нет ничего нового. И вспомним о плодовитой англичанкеЭнн Перри, авторе нескольких десятков викторианских детективов. В 1954 году, еще девочкой, она вместе со своей подругой Полин Паркер жестоко убила мать Полин. Дело было в Новой Зеландии – подружки боялись, что вскоре им придется расстаться, и надеялись, что после убийства смогут вместе вернуться в Англию. Девочки отсидели по пять лет и стали прототипами героинь культового фильма Питера Джексона «Небесные создания».
А еще одна кровавая история и вовсе напоминает случай Перчикова. В 2000 году во Вроцлаве в реке Одер полиция обнаружила тело Дариуша Янишевского, владельца рекламного агентства. Никаких ключей к разгадке у полицейских не было, и лишь через несколько лет одна из ниточек привела их к молодому писателю Кристиану Бала. Следователи заинтересовались его детективом «Амок» — в книге описывалось, как убийца запирает любовника своей жены в подвале, морит голодом и затем связывает и бросает в реку. Сходство с убийством Янишевского было поразительным. Следствие установило, что Бала действительно приревновал Янишевского к своей жене Станиславе и зверски убил соперника. В 2007 году суд приговорил писателя к 25 годам лишения свободы.
Возвращаясь к Перчикову — о нем известно не так много. Псевдоним «Юджин Пеппероу» стал известен публике в начале девяностых, когда в России одна за другой вышли книжки его детективных новелл «Убийственный сюжет» и «Бумеранг». Порывшись в дебрях интернета, можно найти о них немало восторженных отзывов. В 1997 году автор издал сборник рассказов и в Израиле.
Известно также, что в 2000 году врач из Израиля Евгений Перчиков познакомился в Нью-Йорке с украинской иммигранткой-портнихой Ларисой Вассерман. Их свело объявление Ларисы в русскоязычной газете: женщина писала, что живет с дочкой, подрабатывает уборкой квартир и ищет достойного мужчину для серьезных отношений.
Отношения развивались так стремительно, что вскоре Лариса застраховала свою жизнь одновременно в трех страховых компаниях – на миллион долларов в каждой. Как выяснилось, она назвалась художником-реставратором с годовым доходом в 100 тысяч долларов, а наследниками значились несуществующий двоюродный брат, Евгений Перчиков и Эяль Шахар (имя, которым врач пользовался в Израиле).
В 2002 году Лариса заболела и стала жаловаться на постоянную тошноту, но Перчиков успокоил ее родственников, заявив, что его подруга забеременела. А в ноябре 48-летняя Лариса Вассерман скончалась. Две страховые компании платить отказались, но Union Central выплатила Перчикову более миллиона долларов.
Через три года сестра покойной обратилась в суд, обвиняя страхового брокера в составлении фальшивого полиса, который привел к смерти Ларисы. Суд обвинение в преступной халатности не принял, однако делом занялась прокуратура. Следователей ждал сюрприз – страховой полис 54-летней Татьяны Хорьковой, вдовой бухгалтерши и давней знакомой Перчикова, которая умерла в своей нью-йоркской квартире в 2004 году. Она тоже застраховала свою жизнь на миллион долларов в пользу Перчикова, при этом сообщив страховой компании ложные сведения.
В иске наследников Хорьковой говорилось, что ей ввели «сверхдозу норэпинефрина – способ убийства, который Перчиков детально описал в рассказе». Известный патологоанатом Сирил Вехт, выступивший экспертом, счел такой способ убийства вполне возможным.
В новеллах «Юджина Пеппероу» выдумка тоже то и дело становится реальностью. В «Убийственном сюжете»некий издатель заказывает незадачливому автору детективов «жизненные» рассказы об ограблении ювелирного магазина и банка. Рассказы становятся сценариями реальных ограблений, а писатель в конце концов изощренно расправляется с преступниками.
Еще один рассказ, «Открыватель талантов» – кладезь методов «идеального убийства». Герой, заурядный врач, пишет детективные новеллы и размышляет о том, что
«обладающий медицинскими знаниями преступник вполне мог бы организовать <…> убийство, и ни одна судебная экспертиза в мире не усмотрела бы в этой смерти ничего, кроме трагической случайности».
Он придумывает «хладнокровного убийцу Александра Эттингера» – тот справляет людей в лучший мир с помощью пузырька воздуха в капельнице (жертва умирает от воздушной эмболии), аспирина в сочетании с преднизолоном и гепарином (жертва умирает от желудочного кровотечения) и, да-да, норэпинефрина, он же норадреналин.
Эттингер открыл свой чемоданчик и набрал двадцатикубовый шприц раствора норадреналина. Доза была очень велика, но можно было не бояться, что препарат обнаружат в крови на вскрытии — он вырабатывался самим организмом и не являлся чем-то чужеродным для него. Мнимый доктор наложил больному жгут на руку и ловко воткнул в вену локтевого сгиба тончайшую иголку, изготовленную по его специальному заказу. След от укола такой иглой обнаружить очень трудно. Введя все содержимое шприца в вену, он осторожно вытащил иглу, плотно придавливая пальцем кожу руки над ней, чтобы не осталось кровоподтека…"
* * *
Видимо, новеллы «Юджина Пеппероу» показались американскому правосудию достаточно подозрительными. Тем более что доктор Барбара Сэмпсон, заместитель главного патологоанатома Нью-Йорка, пришла к однозначному выводу: гибель обеих женщин «соответствует смерти от введения другим человеком вещества или яда».
В 2009 году большое жюри вынесло секретный вердикт – Евгения Перчикова обвинили в двух убийствах, мошенничестве, хищении имущества в особо крупных размерах и владении краденым. В Израиль был направлен запрос на его экстрадицию. Нашли его не сразу – соседи по скромному дому в Герцлии рассказывали, что Перчиков большую часть времени проводит в России, жена утверждала, что давно с ним рассталась и знать ничего не желает о бывшем муже.
Перчиков-Шахар-Пеппероу был арестован в октябре 2010 года в аэропорту им. Бен-Гуриона по запросу США и ожидал решения об экстрадиции. Как уверял его израильский адвокат Михаэль Ирони, все доказательства американских властей были основаны только на том, что русскоязычный детектив страховой компании провел параллель между рассказами писателя и подозрениями в том, что он отправил на тот свет двух жен. Вроде бы и сам Евгений был достаточно спокоен. И вдруг 2 января 2011 года его обнаружили мертвым с перерезанными венами на ногах (или, как мы уже знаем, на мошонке).
Как бы то ни было, в историю большой литературы Юджин Пеппероу так и не вошел. Но в историю криминалистики он войдет всенепременно. А уж в израильской криминалистике его случай наверняка занял одно из ведущих мест.
