К 90-летию со дня рождения Виктора Корчного
Александр КУМБАРГ
Матчи Корчной – Карпов – не просто шахматные партии. Это события в жизни советских поколений! И не только любителей шахмат. Не секрет, что спорт был мощным советским оружием – и как средство для отвлечения людей от проблем, и для формирования имиджа за границей. Страна не могла похвалиться достойным уровнем жизни, но пускать пыль в глаза миру «партия и правительство» любили всегда. А корчновско-карповские ристалища приобрели уж совсем запредельный характер – ведь советскому противостоял даже не зарубежный, а покинувший СССР. Тут уж КПСС проигрывать никак не могла.
«КСТАТИ, ТАМ ОДИН ЕВРЕЙЧИК…»
Виктор Львович Корчной родился в Ленинграде. Отец – поляк, инженер. Мать – еврейка, пианистка Зельда Азбель. Сила воли, которyю Корчной проявлял на шахматных досках и за их пределами, была заложена уже в детстве, выдавшемся тяжелым. Вскоре после рождения Виктора родители разошлись. Он жил с матерью, затем с отцом и его новой женой Розой Фридман. Во время блокады Ленинграда отец был ополченцем и погиб в 1941-м. Виктор выжил. Воспитывался Розой. В 16 лет стал чемпионом СССР по шахматам среди школьников. В 25 – гроссмейстером.
За прямоту, собственное мнение, выступления против заграничных поездок «по блату» на турниры, договорных партий Корчного недолюбливали спортивные и партийные начальники. Но его успехи нужны были номенклатуре, и до поры до времени «корчновские выходки» терпели. Однако в своих книгах он говорит, что, чем выше поднимался по шахматной лестнице, тем больше ощущал противодействие участию в международных соревнованиях: «Стоило какой-нибудь Марье Ивановне или Роне Яковлевне набрать номер члена комиссии ЦК, какого-нибудь Петра Ивановича, с которым она полгода назад выпивала в компании на День пожарника, и сказать: „Заходи к нам, Петя. Мой муженек тебе гостинцы привез из Америки. Кстати, там один еврейчик, Корчной такой, хочет за границу. Он, знаешь, на Кюрасао в казино играл. И вообще, нам его рожа не нравится. Дай ему отвод, пожалуйста…“ – и ничто уже тебе не поможет».
Читайте в тему:
ДВА «К»
В эпицентре спортивной биографии Корчного, конечно, матчи с Карповым. Три поединка двух «К» за шахматную корону. К московскому претендентскому состязанию 1974 г. игроки подошли в разной «весовой категории». Покровители во власти благоволили Карпову с отменными анкетными данными: русский, из уральской глубинки, молодой и беспрекословно послушный режиму. Ему подобрали высококлассную команду тренеров и советников, предоставили организационные бонусы, его прославляли СМИ.
Карпов выиграл со счетом 3:2 при 19 ничьих. «Теперь следовало… наказать меня… за то, что я боролся в этом матче, когда всем уже было ясно, что должно быть», – резюмирует Корчной. Хороший повод противникам он сам же и подкинул – после поражения сказал в интервью югославским СМИ, что по таланту Карпов не превосходит гроссмейстеров, которых обыграл в этом претендентском марафоне. Посыпались осуждения от Шахматной федерации, вызовы на ковер к функционерам, закрыли дорогу на международные турниры, уменьшили выплаты, пошли «гневные письма трудящихся» в газетах и антисемитские анонимки домой. Позднее Корчной извинился в прессе за «чрезмерный субъективизм некоторых суждений», но советской машине этого было мало.
Ситуацию разрядил… Карпов, ставший чемпионом мира после отмены матча с американцем Р.Фишером. По свидетельству замолвившего слово за Корчного литредактора И.Акимова, Анатолий сначала не хотел влезать в это дело, но затем позвонил шахматному чиновнику В.Батуринскому. Очевидно, смекнул: отсутствие на шахматных форумах Корчного обесценивало и карповскую победу над ним. Кампания против «оппозиционера» приутихла, и ему разрешили поучаствовать в ряде состязаний. Но Корчной все равно решил уезжать из страны, дабы «спасти себя как шахматиста».
«ОТЩЕПЕНЕЦ»
В 1976 г. на турнире в Нидерландах Виктор в интервью Франс Пресс обругал советские власти за бойкотирование Шахматной олимпиады в Израиле и связал это с антисемитизмом в СССР. Ясно было, что в Союзе его за это съедят, и он остался на Западе. Швейцария предоставила убежище, и Виктор стал выступать за эту страну. Он подчеркивал, что не считает себя диссидентом:
«Я просто хотел играть в шахматы».
Советские власти втянули его в войну и вынудили стать диссидентом уже на Западе.
Какие только эпитеты не навешивали на «невозвращенца» в СССР… Почти все гроссмейстеры подписали письмо в «Советский спорт»:
«Ничего, кроме чувства возмущения и презрения, не вызывает у нас подлый поступок шахматиста В.Корчного, предавшего Родину…».
СССР бойкотировал турниры, на которые в качестве участника был приглашeн Корчной, и их организаторы часто вынужденно закрывали двери перед «запретным» шахматистом. Пытались отлучить Виктора и от матчей на первенство мира, но не удалось.
«И ВОТ СИДЯТ ОНИ…»
Именно Корчной стал в 1978 г. соперником Карпова в борьбе за шахматный oлимп. Местом встречи до шести побед был определен город Багио на Филиппинах. Поединок выдался драматическим. За спиной Карпова мощь тоталитарного СССР, Корчному не дают даже символически выступать под швейцарским флагом. У Карпова солидная фора в возрасте: ему – 27, Корчному – 47. В команде Виктора Львовича изначально четыре помощника (один из которых его предал), в делегации Анатолия Евгеньевича – 13 человек официально, а фактически – больше. Советской фигурой стал и организатор матча, вице-президент ФИДЕ Ф. Кампоманес. А еще в Ленинграде оставалась семья Корчного! Жене Изабелле и сыну Игорю отказывали в выезде в Израиль, держали в заложниках в целях оказания давления на Виктора. А позднее дали сыну «за уклонение от призыва в армию» 2,5 года. Лишь в 1982 г. семья покинула Союз.
И вот сидят они,
Один – герой народа,
Что пьет кефир в решительный момент.
Другой – злодей, без племени, без рода,
С презрительным названьем «претендент».
(Л.Сергеев, «Шахматы»).
Да, в период матчей за звание чемпиона мира советской прессе даже запрещали называть опального гроссмейстера по имени, обозначали его словом «претендент».
Американский журналист Э.Штейн так описывает этот матч:
«Противники нарочито демонстрировали свою неприязнь друг к другу, „запрещенные приемы“ сменялись, как в калейдоскопе… Карпов блестяще использовал преклонение Корчного перед астрологическими коллизиями и силой гипноза… Шахматный спектакль… был обставлен небывалой психологической бутафорией. Ее составили тренерский коллектив Карпова, временами достигавший 30 человек… „мебельная война“ и очки претендента, йогурт Карпова и государственное таможенное управление, „война штандартов“ и два члена индийской секты „Ананда Марга“».
Стороны обвиняли друг друга в использовании гипнотизеров, йогов, допинга… Воспоминания Корчного о матче в Багио читаются как хороший детектив. Мемуары Карпова наполнены опровержениями и своими версиями событий.
После 27 партий счет 5:2 в пользу Карпова. «Официальные лица» в СССР готовятся открывать бутылки с шампанским. Но в 28, 29 и 31 партиях выигрывает Корчной, в 30-й – ничья. 5:5! Напряжение 32-й партии… Корчной делает заявление:
«Я не буду доигрывать 32-ю партию… игралась в совершенно незаконных условиях… Матч не окончен».
Карпову присуждают победу и объявляют его чемпионом мира.
Можно согласиться с журналистом О.Скуратовым, знавшим Корчного с отрочества:
«Я смею думать, что Корчной сделал трагическую ошибку. Более практичный человек не стал бы в той ситуации играть матч. Но Виктор умел рассчитывать ходы только на шахматной доске. Он никогда не был гибким политиком, редко слушал советы, привык все брать на себя – даже если сил не хватало».
«МЕРАНО ДОЛГО НЕ МОГ ПЕРЕЖИТЬ…»
История с советским закулисьем повторилась и в следующем раунде сражения Карпова и Корчного за шахматную корону в 1981 г. в Мерано (Италия). Результат – 6:2 в пользу Карпова при 10 ничьих. В беседе с Р.Загайновым (психологом Корчного в московском матче с Карповым) Корчной отмечал:
«…Я долго не мог пережить то, что там было. Я убежден, что все, чем располагала советская разведка, было там использовано. У меня нет сомнений, что в первом ряду сидели люди Карпова и с помощью приборов изучали мое состояние. Пульс и прочее. К тому же меня облучали – или в зале, или на даче, где я остановился. У меня в начале матча стали болеть глаза. Никогда со мной такого не было…» Анатолий Евгеньевич опровергает.
Г.Каспаров, у которого были непростые отношения с Корчным, констатирует в своей книге «Безлимитный поединок», что соперники находились в совершенно разных условиях: Карпову «помогали все наши лучшие гроссмейстеры», он получил «всевозможную помощь, какую только мог оказать ему государственный аппарат». В то же время Корчной был подготовлен плохо (сказывалось и неучастие в крупнейших турнирах из-за советского бойкота).
ШАХ СИСТЕМЕ
Где-то Корчной был излишне горяч, субъективен в оценках. Порой признавал это. Говоря о книге «Антишахматы», изданной на Западе в 1981 г., соглашался, что она грешила излишней резкостью, заявлял о стремлении избежать ее в новом русскоязычном издании. Но нужно учитывать: шла борьба могущественной тоталитарной системы против одной личности. Советский диссидент В.Буковский писал:
«Понятия „честная игра“ просто не может существовать в СССР, где всё является политикой – будь то наука, искусство или спорт… Всякое поражение – это удар по престижу. А человек, пытающийся отстоять свою независимость… объявляется врагом всего государства…»
Количество титулов Корчного поражает: 4-кратный чемпион СССР, 5-кратный – Швейцарии, 6-кратный – Шахматной олимпиады в составе сборной СССР, победитель около 100 турниров… Его пытались сделать пешкой в большой игре. Но не на того напали. Он сделал шах советской системе, мат сделать не удалось. Чемпионом мира oн не стал. Или, точнее, не дали стать. В объективном бы соревновании посмотрели, кто чего стоит…
Он очень любил шахматы и говорил:
«Кто знает, что случилось бы со мной, не будь у меня шахмат – этого ирреального мира, куда можно спрятаться от грязи жизни».
"Еврейская панорама", Берлин
