Израильская общественность — правда, в основном сторонники правого лагеря — продолжает обсуждать историю адвоката Ширы Шпиц, озвученной в эфире 12-го канала ИТВ журналисткой Аялой Хасон
Петр ЛЮКИМСОН
История эта произошла более двух лет назад, вскоре после того, как тогдашний юридический советник правительства Авихай Мандельблит решил передать в суд дела Биньямина Нетаниягу. Напомним, что в течение многих месяцев до этого жизнь жителей района Петах-Тиквы, в котором проживает Мандельблит, была превращена в ад, так как вблизи его дома каждую субботу с разрешения всех судебных инстанций проходили демонстрации под лозунгом "Нетаниягу – в тюрьму!" Как только выяснилось, что судебный процесс над премьер-министром неотвратим, демонстранты несколько поутихли, но полиция неожиданно заявила, что в адрес юридического советника поступили нешуточные угрозы, и к нему приставили телохранителей. Трудно сказать, насколько обоснованными были эти утверждения, но, судя по всему, тех, кто считал дела против Нетаниягу "сшитыми", а решение Мандельблита необоснованным, хватало. Видимо, к числу тех, кто придерживался такой точки зрения, принадлежала и жившая неподалеку от юрсоветника адвокат Шира Шпиц.
Вечером в субботу, когда в синагогах должна была читаться недельная глава "Мишпатим" ("Законы"), Шпиц вместе с пятью детьми повстречалась с Мандельблитом на улице. Когда они поравнялись, Шира как бы невзначай обронила фразу: "Парашат "Мишпатим". Буша!" ("Глава "Мишпатим". Позор!") и проследовала дальше, чтобы вместе с семьей встретить субботу. Однако через пять минут ее с детьми нагнал полицейский, сказал, что она задержана за оскорбления и угрозы в адрес юридического советника и должна проехать с ним в участок, а дети пусть идут домой сами. Женщина в ответ заметила, что она как религиозная еврейка не может сейчас ехать в машине, поскольку это является грубым нарушением субботы.
"Если можно, — предложила Шира Шпиц, — давайте отложим разбирательство до исхода субботы, а затем я обязуюсь сама прийти в отделение полиции и дать показания, хотя не очень понимаю, в чем меня подозревают".
Однако полицейский заявил, что суббота-шмубота его не касается — у него приказ доставить подозреваемую на машине в участок немедленно. И тогда Шира выразила готовность отправиться в полицейский участок пешком.
Надо заметить, что ничего нетривиального в этой ситуации и в предложении Ширы Шпиц не было. К примеру, еще в СССР сотрудники "еврейского отдела" КГБ хорошо знали, что религиозным евреям запрещено ездить по субботам, и нередко проявляли уважение к их убеждениям. Так, к примеру, в 1963 году в конце утренней субботней молитвы они нагрянули в Черкизовскую синагогу в Москве с подозрением, что там хранятся книги и религиозные аксессуары, переданные из Израиля. Когда подозрения подтвердились, гэбисты потребовали от раввина Аврума-Иегошуа Тверского (Махновского ребе) проехать с ними на допрос, но, увидев реакцию раввина, согласились отложить расследование до следующего утра – с условием, что рав Тверский сам явится в указанный час по указанному ему адресу.
В книге "В краю чужом" Давид Шехтер вспоминает, как в 1980-х агенты КГБ пришли арестовывать его в субботу, долго препирались, но в все же пошли ему навстречу и повели на допрос пешком через всю Одессу. В Израиле же образца 2021 года аналогичная просьба Ширы Шпиц была категорически отвергнута. "Или ты садишься в машину, или я надену на тебя наручники на глазах у детей и запихну туда силой!" — пригрозил полицейский.
"Мама, тебя сейчас заберут от нас в тюрьму?!" — со слезами спросил в этот момент трехлетний сын Ширы, и, похоже, от этих слов малыша на какое-то мгновение сердце израильского полицейского дрогнуло.
"Ладно, я попробую что-нибудь сделать!" — сказал он.
Набрав номер телефона начальника, он о чем-то минут десять говорил с ним, затем вернулся к Шире и детям.
"К сожалению, ничего не получится, — констатировал блюститель порядка. – Я обязан доставить тебя в участок немедленно, добровольно или силой. Не заставляй меня применять силу!"
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Так Шира Шпиц со словами: "Не могу поверить, что это происходит на самом деле!" — оказалась в субботу в полицейском участке. Здесь выяснилось, что, по словам уважаемого юридического советника правительства, она произнесла в его адрес оскорбления и угрозы. Разумеется, Шира все отрицала, настаивая на том, что сказала Авихаю Мандельблиту ровно три слова. Эти три слова, конечно, не были комплиментом, но и считать их тяжким оскорблением и уж, тем более, угрозой, никак нельзя. В качестве свидетелей в полицию были вызваны телохранители Мандельблита, которые подтвердили, что женщина действительно произнесла то, что произнесла, и ничего более.
Казалось, на этом инцидент должен быть исчерпан? Как бы не так! Против Ширы Шпиц было возбуждено уголовное дело, расследование по которому длилось восемь месяцев. Вновь и вновь ее вызывали на допросы, на которых часами допытывались, что именно она сказала, какой смысл вложила в свою фразу, каковы ее политические взгляды, не готовит ли она покушение на юридического советника и т.д. Наконец, до сотрудников прокуратуры стало, кажется, доходить, что даже в Израиле вряд ли найдется судья, который признает Ширу Шпиц виновной в оскорблениях и угрозах в адрес высокопоставленного госслужащего и подрыве существующего строя. И после долгих колебаний дело было решено закрыть.
Но и на этом ничего не кончилось! Все еще испытывая страх перед правоохранительной системой, адвокат Шира Шпиц подала в суд иск против юридического советника правительства Авихая Мандельблита и прокуратуры с требованием компенсировать ей незаконный арест, пережитое на глазах детей унижение и душевные муки, которые причинило ей как религиозной женщине нарушение субботы. В ходе процесса она потребовала вызвать Мандельблита для дачи показаний, но тот категорически отказался явиться в суд по причине нехватки времени, и представитель прокуратуры убедил судью, что данное требование истицы излишне. В итоге, как ни странно, суд признал иск адвоката Шпиц справедливым и обязал государство выплатить ей 70000 шекелей компенсации.
О том, насколько адекватна такая компенсация восьми месяцам страха и страданий, разумеется, можно поспорить. Но одно бесспорно: эти деньги были выплачены из кармана налогоплательщика, то есть ни Авихай Мандельблит, с подачи которого был произведен незаконный арест, ни офицер полиции, потребовавший без веских оснований доставить Ширу Шпиц в участок в субботу, не заплатили из своего кармана ни шекеля. И то, что представители наших правоохранительных органов не несут никакой личной ответственности за творимый ими подчас откровенный произвол, означает, что в будущем подобные истории могут повториться.
Думается, если бы в программе Аялы Хасон (кстати, ранее работавшей на 11-м канале ИТВ ведущей актуальных программ, но вынужденной перейти на 12-й в связи с подозрениями в симпатиях к сторонникам судебной реформы) прозвучала только история Ширы Шпиц, этого было бы достаточно. Однако, как выяснилось, уголовные дела были также открыты — и затем благополучно закрыты — против других соседей Авихая Мандельблита по дому и району. Так, Ярона Раза задержали из-за того, что он подошел к телохранителю Мандельблита с шуткой, что готов сопровождать супругу юрсоветника во время утренних пробежек, чтобы она чувствовала себя, как жена президента США. Дело Раза было закрыто спустя семь месяцев. Уголовное дело против другого соседа экс-советника — Эреза Нисима — возбудили в связи с тем, что, встретив Мандельблита в субботу на улице, он посмел ему заметить:
"Пять лет назад тебе сшили дело и теперь тобой управляют?!"
Он тоже был арестован в тот же день, препровожден на допрос и затем вынужденно таскался в участок на протяжении многих месяцев. В беседе с журналистами Нисим заметил, что 21-летним парнем репатриировался из Ирана, но сегодня уже не очень уверен, что с переездом в Израиль сменил режим: на его прежней родине власти действовали точно так же.
История Ширы Шпиц и ее соседей, повторим, вызвала бурное обсуждение в СМИ и в социальных сетях. Большинство его участников говорили о том, что случившееся лишний раз свидетельствует об отсутствии в Израиле подлинной свободы слова. И если сторонникам одной, "разрешенной", точки зрения позволено говорить все, что им вздумается, то их оппоненты могут оказаться под следствием, а то и в тюрьме за любое, в том числе и вполне корректно высказанное мнение. Однако, помимо прочего, данная история заставляет задуматься о другом: а согласился бы Авихай Мандельблит передать в суд расползающееся сейчас по всем швам "дело 4000", если бы на него не оказали массированное давление – в том числе, и путем крикливых, а порой и откровенно агрессивных демонстраций? И насколько вообще нормальна ситуация, при которой сопровождающиеся нарушением закона демонстрации диктуют народным избранникам и высшему руководству страны, какие именно решения те должны принимать? Никто не спорит с тем, что демонстрации – неотъемлемый инструмент влияния на власть в демократическом обществе, но лишь до тех пор, пока они не переходят некую грань абсурда…
[nn]
