История одного конфуза
Владимир ПЛЕТИНСКИЙ
В юности — в начале восьмидесятых — я ехал в поезде из Ташкента в Ашхабад с одной милой интеллигентной дамой бальзаковского возраста — тогда мне она казалась не очень немолодой особой. В полутемном купе кроме нас был какой-то старик-узбек, который тут же уснул.
Лампочки были слишком тусклыми, так что читать не получалось. Спать не хотелось.
Разговорились. Разговор был очень интересным, легким. К милой беседе располагал и купейный полумрак.
Узнав, что я пишу стихи, дама попросила что-нибудь почитать. А я как раз в тот день написал такое далеко не шедевральное стихотвореньице, показавшееся мне достойным ушей незнакомки:
С проблемы истинной красы
Пришел к такому я вопросу:
К лицу ли женщине усы,
И есть ли смысл мешать их росту?
И вывод сделал я такой,
Что проще формулы воды:
С усами женщине легко —
Пока она без бороды.
Моя попутчица как-то странно засопела и сказала, что пора спать. Пожелав ей спокойной ночи и не удостоившись ответа, я с легкостью уснул.
Утром наступил момент истины. Солнечный луч осветил лицо моей попутчицы, и я к ужасу своему обнаружил на нем черные-пречерные усы, которым позавидовали бы Чапаев с Буденным вместе взятые. Мне стало очень стыдно. Я не знал, как посмотрю ей в глаза.
Вышел из купе. И тут в коридоре появился парнишка с розами. Его послало мне само провидение!
Купив букет, я с трудом дождался, когда дама проснется. Метнув в меня оскорбленный взор, она увидела мою виноватую физиономию и цветы — и тут же оттаяла.
Оказалось, что несколько лет назад по каким-то причинам с ней приключился гормональный сбой. А удалять растительность с лица она не могла из-за тяжелейшей аллергии.
— Жалко, что прошла эпоха вуалей, — тяжело вздохнула она. — Ну не паранджу же надевать!
Всю дорогу до туркменской столицы мы с удовольствием общались. Не раз пересекались уже после возвращения в Ташкент — она работала неподалеку от нашей редакции.
А однажды она позвонила и сказала, что очень хочет увидеться, но при этом просит записать для нее на бумаге "то самое стихотворение".
Желание женщины — закон. Отпечатав на пишущей машинке стишок и прикупив в качестве компенсации за былой конфуз розы, я заглянул в ее кабинет — и обомлел. Шикарных усов на ее лице не было!
— Нашли средство, — не вдаваясь в подробности, сказала она. — Ну как я тебе в таком виде?
— Непривычно, — признался я. — Но очень даже мило!
Примерно через год она вышла замуж и уехала с мужем не то в Москву, не то в Ленинград.
Наши пути больше не пересекались. А на память осталось то дурацкое стихотворение и шок от увиденных на ее лице гренадерских усов.
