Верный путинец Михась*

Бизнесмен Сергей Михайлов о "лихих" 90-х, войне с Березовским, о Путине, который "делает Россию свободной и счастливой", и об обидах на Израиль, лишивший его гражданства

Мумин ШАКИРОВ. Фото автора

* В России, Европе и США считается одним из самых влиятельных представителей преступного мира по кличке Михась (с его именем связывают Солнцевскую группировку), хотя ни разу не был осуждён по статьям, связанным с организованной преступностью (из Википедии).

 

Бизнесмен Сергей Михайлов продолжает бороться с теми, кто связывает его имя с солнцевской группировкой. Летом прошлого года бизнесмен с помощью закона о "праве на забвение" в Интернете ограничил выдачу результатов по запросам через поисковые системы Google и "Яндекс" о его причастности к организованной преступности.

Беседа с Сергеем Михайловым проходила в Москве, в офисе предпринимателя, расположенном в Доме туриста на Ленинском проспекте.

 — Сколько я наблюдаю интервью, читаю про вас, такое ощущение, что вы оправдываетесь, все время пытаетесь изменить о себе представление в том смысле, что вы попытались вычистить все, что касается вашей биографии, негативной стороны. Вы состоятельный, богатый человек. Могли бы спокойно заниматься своим делом. Собака лает — караван идет. Зачем вам это надо?

— Начнем с того, что мне уже 60 лет будет совсем скоро, через полгода. У меня есть мои дети, мои внуки. Ну, почему мои внуки должны читать про меня всякую скверну. Мне же надо как-то объяснить им, почему некоторые негативные дяди и тети говорят обо мне плохо. Для того чтобы доказывать все время, что это не так, нужно что-то предпринимать. Вот я предпринимаю — собираю различные пресс-конференции, даю интервью в газетах.

 — Это делается ради потомков, чтобы об их отце или деде говорили лучше, чем сейчас или в прошлом?

— Если брать основную канву, то — да.

 — Получается, если честно?

— Если честно, получается не очень пока. Но надеюсь в дальнейшем… Как говорится, время лечит все.

 — У вас нет такого ощущения, что чем больше вы говорите, что не имеете никакого отношения к солнцевской группировке или к солнцевской мафии, — то, о чем пишут журналисты и правоохранительные органы, тем меньше вам верят? Может быть, если бы вы говорили меньше, про это бы забылось?

— Судя по тому, что статьи и различные всплески в Интернете не прекращаются, а только увеличиваются, поэтому я, естественно, тоже набираю ход в отношении этого. Обращаюсь в суды и стараюсь добиться каких-то справедливых решений. К сожалению, пока у меня это не очень получается, потому что суды себя ведут достаточно странно. Но что-то делаю, стараюсь, во всяком случае, иду в гору справедливости.

 — Когда вы говорите о том, что у вас была не простая жизнь в 80-е, в 90-е: вы неоднократно оказывались за решеткой — и в начале 80-х, и на переломе 80-х и 90-х, вынуждены были уехать за границу, — когда вы объясняете это, вы говорите о конфликте именно только с силовыми структурами и правоохранительными органами или о конфликте с вашими конкурентами, которых тоже причисляют к различным группировкам? О чем идет больше речь?

— Если речь идет о том, почему я уехал за границу, то здесь есть конкретный факт — я поссорился с известным бизнесменом, а потом и политиком Борисом Березовским. У нас была с ним одна ситуация по коммерции. Это был один из магазинов. Он пришел, пытался купить. Я ему мог продать, а мог и не продать. В общем, по цене не договорились. И он, обозлившись на это, стал мне потихонечку вредить.

 — Через силовые структуры?

— Через силовые структуры, через СМИ.

 — Или через группировки какие-то?

— Нет, группировки он не подключал. Достаточно было, что у него в постоянной близости был такой Владимир Рушайло, известный генерал.

 — Ныне здравствующий.

— Ныне здравствующий, да. И вот через него он как раз всю, так сказать, свою злобу вымещал на мне. И если бы я вовремя не уехал за границу, то у меня судьба была бы печальная.

 — Вы имеете в виду, что вы могли бы повторить судьбу небезызвестного Сергея Тимофеева (Сильвестра)? Он же тоже считался предпринимателем, да?

— Нет. В этом случае я бы свою судьбу с его не сравнивал, потому что у него свое, а у меня свое.

 — Простите, но у него тоже был конфликт с Борисом Березовским, если мне память не изменяет.

— У него – нет. Я не знаю этого. У него был конфликт с Владимиром Рушайло. Там очень закрученная ситуация была. Поэтому мне сейчас это не хотелось бы вспоминать.

 — То есть у вас был конфликт с Борисом Березовским и, соответственно, с Владимиром Рушайло, который возглавлял знаменитый РУБОП?

— Абсолютно верно, да.

 — И из-за этого конфликта с этими двумя влиятельными персонами вы покинули страну?

— Да. Я был вынужден выехать из страны, чтобы меня, так сказать, не убили.

 — Как разрешилась эта история, и вы вернулись в страну?

— Ситуация эта разрешилась следующим образом. Я в конце 1993 года покинул страну и проживал за границей, затем был арестован в 1996 году швейцарскими властями. В конце 1998 года я был оправдан. И вот тогда я приехал в Россию, хотя этот приезд был непростой. Потому что контрразведка Швейцарии доложила властям… А все же идет в дело, и этот документ присутствует в деле, что при экстрадиции в Россию Сергей Анатольевич Михайлов должен быть убит. Контрразведка Швейцарии выяснила это из следственных органов России. И такой документ она заложила в дело, который присутствует в деле.

 — Когда вы вернулись в 1998 году, швейцарские власти вам выплатили компенсацию — более 500 тысяч швейцарских фраков.

— Да.

 — Ваше имя было реабилитировано, никакие обвинения не подтвердились. Но к этому времени, в 1998 году, Борис Березовский был еще более влиятельным, чем в начале 90-х. Он активно принимал участие в политике. Почему не побоялись вернуться?

— Почему я не боялся вернуться…

 — Ведь Борис Березовский оставался вашим врагом.

— Оставался, да. Но ситуация уже была совсем иной. На тот момент Березовский как бы со мной заключил… Еще перед тем, как я сел в швейцарскую тюрьму, мы с ним встречались в Лугано, буквально за месяц до того, как мне пришлось… Он меня просил помочь Ельцину на выборах 1996 года, так как у меня в Венгрии очень большие связи с русской диаспорой. И мы за месяц с ним встретились, поговорили. Он извинился передо мной, что были определенные неурядицы. И как бы этот вопрос немножко был снят с темы, вот этот напряженный вопрос.

 — То есть на кону стояли выборы, судьба страны. И вы, люди из совершенно противоположных лагерей, объединились ради общей задачи — помочь Ельцину переизбраться на второй срок.

— Да.

 — Это были для вас тяжелые переговоры? Это был тяжелый компромисс?

— Нет, это было нормально. Но после того как мы встретились с ним в Лугано, в итальянской части Швейцарии, сразу, естественно, на меня сели и полиция, и разведка Швейцарии. Они стали меня прослушивать, проглядывать. Сразу стали собирать всякие сведения. Я думаю, это был хитрый ход Березовского в отношении меня, чтобы акцентировать на мне внимание спецслужб Швейцарии. Почему? Потому что потом моя помощь осталась за бортом. То есть не воспользовались они тем, что…

 — А какой у вас был потенциал? У Бориса Березовского в руках было телевидение, и он мог влиять на этот процесс. Как вы могли повлиять на процесс президентских выборов 1996 года?

— Ну, я сказал, что был знаком с диаспорой русской. А их там было достаточно много — около 200 тысяч русских было. Я думаю, что это серьезное было бы подспорье для тех мандатов, которые были в пользу Ельцина.

 — А можно ли говорить, что именно в начале 90-х вы, чтобы облегчить свое передвижение по миру, получили гражданство Израиля?

— Такая была ситуация… Это был 1994 год. Сложные времена. Я с женой немножко был в ссоре. Мы были на грани развода, но развестись мы не могли, потому что не могли въехать в Россию. На этот момент в Будапеште мне встретилась девушка молодая, красивая, 19-летняя. Мы с ней закрутили роман и поженились.

Читать далее: номера страниц внизу

Березовский собирался в Израиль