Еврейская ненародная майсочка
Марат БАСКИН, Нью-Йорк
Памяти бабушки Маши
Кто в Краснополье точно приезжал: царь или не царь, сказать не могу, разное слышал.
Айзик говорил: "Сам царь Николай! Как сейчас помню, усы у него были больше, чем пейсы у реб Зисла!"
Береле возражал: "Какой Николай-Шмаколай!? Гришка Распутин приезжал! Бородища, как у козы Нохэма-дурачка!"
А Шмуел за голову хватался:
"На свои глаза видел: это Керенский был! Очки точь в точь, как у нашего реб Анзельма!"
Так и не скажу вам, кто это был. Да и главное ли это в нашей истории, Как говорил реб Мордух, какое значение имеет, с какой высоты тебе на голову падает камень, Главное — убрать вовремя голову!
А началось все с того, что примчался, как подстреленный, с Петербурга реб Ноня, Саула сын.
— Ой! — говорит. — ОЙ!
А если это" Ой" говорит реб Ноня, который на землемера в Петербурге учится, значит, и вправду ой-ей-ёй! Это в Краснополье даже Нохэм-дурачок знает.
Не успела его мама Лея-Циля курицу к Айзику-резнику отнести, а Краснополье уже проблему обсуждать начало.
— Реб Ноня на свои уши слышал: цорэс! Царь у карты империи стоял, свои царские проблемы решал, хотел пальцем в Могилев ткнуть, а попал в Краснополье! И вместо того, чтобы важные государственные дела решать, Краснопольем занялся! Будто это важнее, чем революция?! Начал он расспрашивать, что и как в том Краснополье! И какой-то министр-ворпистер говорит, так мол и так Ваше Сиятельство, народу в Краснополье много, а налогов в казну оттуда приходит мало! Ну, царь ногами затопал, а сапоги ему ясное дело, не наш Хаим шил! Как топнул царь ногой, так каблук и отвалился, слава Б-гу, что он ногу себе не сломал, как реб Сруел в прошлом году! Ну, от этих сапог все и пошло! У меня денег нет, чтобы хорошие сапоги пошить, раскричался царь, а краснопольцы налоги не платят! В общем, топнул он вторым сапогом, где каблук целый, и велел карету подать, чтобы на свои царские глаза посмотреть, отчего краснопольцы налог малый платят, — реб Анзельм, брат реб Нони, руками развел и за голову схватился.
— Может, царю реб Хаим новые сапоги пошьет? — реб Борух предложил.
— А что? — реб Хаим подхватился. — Я готов: будет царь ходить, как наш ребе! Будто не земля под ногами, а чистый пух с гуся!
— А реб Ноня, как ученый человек, царю их поднесет и ученых слов добавит! — реб Борух мысль закончил.
— Шлеймазолым! — реб Ноня руками замахал. — Вы что, совсем ум потеряли! Карета уже из Петербурга выехала, а вы про сапоги-шмасаги разговор ведете!
Тут реб Мордух, сын Шлоймы, слова взял, первый раз в этот день рот раскрыл:
— А что, — говорит, — реб Ноня умные слова говорит, сразу видно, что в Петербурге учится, не голова, а мацемел! На долгие годы ему! И вправду, ум найти труднее, чем потерять! А почему бы нам на время глупыми не стать? Какой с глупца спрос, когда он до умной мысли не дорос! А какие с глупца налоги, когда его голова не знает, куда идут ноги!?
— И вправду, — реб Зусл бороду пригладил, — что с нас, дураков, царь возьмет? Какой от дураков империи доход?
— Дураку все нипочем, он в любом деле не причем! — реб Иегуда добавил.
Каждый по слову сказал, реб Мордух последнюю точку поставил:
— Пока царь к нам едет, надо дурацкую славу заиметь, чтобы было на что царю посмотреть!
Все в кагале с этими словами согласились.
Не успел царь к Могилеву подъехать, а его уже слава про краснопольскмх глупцов встречает.
— Ваша светлость, — встречает могелевский губернатор царя, — и куда вы собрались? Глупее краснопольцев во всей империи евреев нет! Шляпы сеют, чтобы лапсердак вырос! В дождь на улицу все выходят, чтобы лицо помыть! Мне письмо прислали, чтобы я своим указом весь год солнце над Краснопольем держал!
— А вчера, Ваша Светлость, — губернаторша рассказывает, — вечером из окна смотрю: возле фонаря человек что-то ищет! Послала урядника, узнать, в чем дело. А это, оказывается, аптекарь из Краснополья рубль ищет, что потерял! "А что, — спрашиваю, — он прямо у фонаря и потерял?" "Нет, — отвечает урядник, а сам со смеха едва не падает. — Он за два квартала отсюда потерял, да там темно, а тут светло у фонаря: вот он здесь и ищет!"
Наслушался царь историй про краснопольцев, голова заболела, но от своей затеи не отказался: коней в Могилеве сменили, дальше поехали.
Долго ли ехал или мало, только вдруг карета остановилась: стоит посреди дороги человек, плеткой дорогу бьет и приговаривает:
— Разве ты не знаешь, что сам царь-государь ехать здесь будет! А ну, выпрямляйся! Посмотри на себя — ты же кривая, как дом Ривы-Двойры!
— Эй! — царь голову из кареты высунул, — ты что это делаешь?
— Работа у меня государственная: царю по этой дороге ехать, а она горбатая, как Семка, Бенемкин сын, и кривая, как жизнь реб Хаима! Вот и присудил кагал всыпать этой дороге сто розг, что бы стала прямая, как иголка Ноты-сапожника и мягкая, как перина у Зевина!
— Ну и дурак! — не выдержал царь. -Откуда будешь?
— С Краснополья я, Шмуел Рабинович! Мой дом крайний, его сразу узнать можно: коза на крыше стоит.
— На крыше? — переспросил царь.
— А где ей быть? — Шмуел пожал плечами. — Трава на крыше выросла, и с чего бы это, сам не знаю?! Ну, я и затянул козу на крышу: не лезть же мне туда, косить — так и свалиться недолго!
Ничего не ответил царь, только кучеру рукой махнул, чтобы дальше ехал.
Да не проехал царь и версту, как опять на еврея наткнулся: стоит по колено в воде, на берег удочку забросил.
— Ты что это делаешь? — любопытство царя разобрало.
— Рыбу для царя ловлю, — отвечает еврей. — Маша, жена реб Анзельма, царю гефилте фиш готовить будет! А такой гефилте фиш, как Маша готовит, никто не делает: пальчики царь оближет, еще попросит, а может даже, ее к себе во дворец кухаркой возьмет! Она еще может форшмак делать, про который я говорить не могу — его видеть надо!
— А чего ты на берег удочку забросил, а сам в воде стоишь? — допытывается царь.
— У нас, в Краснополье, все так ловят, — отвечает Мордух.
А это, конечно, был он собственной персоной.
— Мы рыбу в обман вводим: она думает, что мы ее в воде схватим, и на берег бежит, ну, а мы тут ее поджидаем! Второй день жду!
Ойкнул царь, лекарство заморское глотать начал.
— А кто у вас налоги царю собирает, надеюсь, поумнее тебя человек?
— Да у нас все умные. Кого ни спроси, каждый скажет, что голову не для красоты на плечах носит! А налоги у нас Яков-Лейзер собирает! Только его сейчас дома нет: он в Ясенку побежал, тучу к своему огороду пригнать. Версты четыре туда, версты четыре назад — к вечеру будет!
— Какую тучу?! — царь из кареты чуть не выпал.
— Обыкновенную, дождевую! Не всю, конечно, тучу, а что в мешок войдет. Правда, мешок он взял у мельника — не мешок, а амбар! Нельзя нам без дождя! Надо огород полить: третий день дождь не идет, а царь вот-вот приехать должен. Он на нас гневается, что налог малый платим. А где нам больше взять? Думали, думали и придумали: собрали все деньги, что есть да посеяли у Якова-Лейзера на огороде: земля у него один чернозем! В прошлом году помидоры с капусту выросли! Думаем, рубль в сотню пойдет! Вот царю радость будет! Только бы Яков тучку притянул! По дороге не разлил!
Не выдержал-таки царь, из кареты выскочил:
— Кончай рыбу ловить, — закричал, — беги быстрее в Ясенку за Яковом! Я — царь, скажи ему, обещаю, что не буду брать больше налога, чем вы даете, только быстрее из земли деньги выньте, не дай Б-г дождь пойдет! По миру царя пустите!..
Развернул карету и назад в Петербург уехал. Говорят, за дорогу бочку заморских микстур выпил.
А краснопольцы к своим делам вернулись: нелегкая работа глупыми быть!
