Боевой путь Зямы Липеса, который готовится отметить 99-летие со дня рождения и 80-летие со дня начала армейской службы
Владислав КАЦ, Нетания
368-й гвардейский тяжёлый самоходно-артиллерийский Тарнопольский Краснознаменный ордена Кутузова полк завершил свой боевой путь на территории Чехословакии. В канун Первомая 1945 года командир полка гвардии подполковник Кузнецов возвратился свой полк. Получив в бою серьёзное ранение, он более месяца находился в госпитале.
Впервые за все годы войны самоходчики увидели своего командира 1 мая в парадной форме с орденами на груди. После торжественного построения личного состава Кузнецов подарил старлею Липесу своё фото. На обратной стороне карточки он написал:
«Дорогому Зямочке! В память о нашей службе и совместной работе в 368 гв.тсап».
Военная служба Зямы Липеса началась одновременно с Второй мировой войны. После окончания школы-десятилетки его направили в артиллерийскую школу. Для солдат, имевших среднее образование, курс обучения на командира орудия занял полторы недели, после чего каждому присвоили воинское звание сержант и распределили по батареям. Сержант Липес попал в девятую батарею 264-го корпусного тяжёлого артполка. Полк имел на вооружении 152 мм пушки-гаубицы. В подчинении у Зямы находились 12 красноармейцев — весь его орудийный расчёт.
Весной 1941 года артполк выехал на тактические стрельбы. Артиллерийский полигон находился в нескольких километрах от древнего города Владимира-Волынского. После разгрузки личный состав приступил к сооружению земляных укрытий для орудий. В середине июня перед строем подразделений было прочитано известное сообщение ТАСС. В тексте сообщения говорилось, что слухи о готовящемся нападении Германии на СССР «являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны». По поводу переброски германских войск в восточные и северо-восточные районы ТАСС пояснил, что она связана с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям.
В тот же день поступил приказ артполку возвращаться на зимние квартиры. Ночью 18 июня полк подняли по боевой тревоге. Девять батарей – это 36 орудий, трактора, склады боепитания, продовольственные, вещевые, горюче-смазочных материалов и все прочие службы выдвинулись к железнодорожной станции, а наутро полк занял боевые позиции в Острувке, близ Любомля, западнее города Ковель. Была объявлена полная боевая готовность. Люди находились в постоянном напряжённом ожидании. Никакой информации в течение трёх суток не поступало.
На рассвете 22 июня в небе появились немецкие самолёты. Беспрерывным потоком они шли на восток, попутно сбрасывая бомбы. Со стороны границы доносились звуки канонады. К концу дня командиры батарей получили приказ подготовиться к нанесению массированного удара по наступавшим моторизованным войскам Германии.
Огонь открыли одновременно все батареи. Артиллерийские залпы не смолкали в течение получаса. Из каждого орудия произвели по 18-20 выстрелов. Более семисот снарядов, каждый весом по 40 кг, разорвались на боевых позициях врага. Затем полк срочно отошёл в район Старой Гуты. Как и положено, прибыв в новый район дислокации артиллеристы первым делом вырыли окопы для орудий, соорудили землянки и засели в лесу, ожидая дальнейших указаний. Они не заставили себя ждать. После нескольких залпов по указанным целям полк срочно перебазировался на новые позиции, но и там не задержался. Поступила команда прибыть на станцию для погрузки и дальнейшего перемещения на Новгородское направление. Зяма Липес надолго запомнил то «перемещение». Немецкие самолёты преследовали эшелон весь световой день. Бомбы рвались то справа, то слева. Находившиеся на платформах зенитные пулемёты очень скоро израсходовали свой боезапас, после чего прекратили попытки отогнать самолёты.
Наконец прибыли куда следует, разгрузились на станции Любницы, где и застряли. На месте не оказалось ни тракторов для орудий, ни автомашин для перевозки боеприпасов.
17 августа 1941 года в бою за деревню Дретино был ранен осколком мины комполка Рейзман. С поля боя он не ушёл, продолжал командовать. Артполк, действовавший в составе 34-й армии, спустя трое суток попал в тяжелое положение. Он принял на себя удар прорвавшихся войск противника в районе переправы на реке Ловать у деревни Ивановское. Немецкие автоматчики и их моторизованные части окружили всю группировку. Подполковник Рейзман приложил максимум усилий и оперативную изворотливость, чтобы вывести личный состав и часть боевой техники из окружения, сохранив полк, как боевую единицу. Несколько орудий по приказу командира полка были приведены в негодность, чтобы враг не мог ими воспользоваться.
Окружение Липес вспоминает как кошмар. Ситуация была на грани гибели. По направлению к занимаемым позициям бежали человек 70-80 советских пехотинцев. В бинокль хорошо видны были их искажённые страхом лица. Почти все были без оружия. В это же время из штаба поступил приказ немедленно привести орудие в негодность и уходить через лес. Отходили вместе с пехотинцами, пока не напоролись на предупредительный огонь из автоматов. Все бросились на землю, но тут же услышали громкую команду: «Всем встать! Руки вверх!»
Команда прозвучала на чистом русском языке. Поднявшись с земли, они увидели солдат в красноармейской форме. Они окружили беглецов, продолжая держать автоматы наизготовку. Командовал ими старший лейтенант. Он предупредил, что если кто-нибудь попытается бежать, то будет застрелен на месте, а трусы, дезертиры и паникёры будут отданы под суд военного трибунала, или расстреляны.
Нас построили в две шеренги, пересчитали, приказав каждому запомнить свой номер, после чего по номерам начали вызывать к машинам на допрос. На опушке леса стояли три грузовика. После короткого допроса командир заградотряда решал, кого на какой грузовик отправить. Первый предназначался для кандидатов в штрафную роту, второй — для отдачи под трибунал, третий, скорее всего, расстрельный.
Мысленно Зяма подготовился к третьему варианту. Командир орудийного расчёта не имел права бросать боевую технику. За это полагался расстрел. Убеждать, что он действовал по приказу, не имело смысла. Не поверят.
Его номер должны были выкликнуть с минуты на минуту. Внезапно послышался шум мотора и на опушку подкатила «эмка». Из неё вышли два офицера и направились туда, где шёл допрос. О чём они разговаривали с командиром заградотряда, слышно не было. Через некоторое время уже втроём подошли к первой шеренге. Старший лейтенант скомандовал: «Артиллеристы, выйти из строя»!
Липес пулей выскочил вперёд. Одновременно строя вышли ещё три солдата. Их спаситель, им оказался комиссар артполка, велел всем сесть в «эмку». Минут через сорок они оказались в расположении своего полка. Пока туда ехали, комиссар пересказал содержание приказа по армии. В связи с большой нехваткой обученных кадров в артиллерийских и танковых частях, командующий приказал освободить из-под стражи всех задержанных, и распределить их по частям.
С сентября по июль сорок второго года полк был задействован в оборонительных боях под Белым Бором, затем в наступательной операции в районе Старой Руссы. Расчёт сержанта Липеса оказался на высоте, был признан лучшим не только в своём дивизионе, но и в полку. На боевом счету Зямы Липеса и его команды имелись 380 уничтоженных немецких солдат и офицеров, ими разрушены 10 блиндажей, разбиты 8 железнодорожных вагонов с боеприпасами и 3 отдельных орудия, уничтожены 4 артиллерийские батареи, подавлены огнём 22 батареи, разбито 6 подвод с грузами, трижды перебито железнодорожное полотно Старая Русса-Дно, взорваны склад с боеприпасами, 4 машины, 3 дзота и три пулемётные точки. В другой обстановке Зяма Липес и все его хлопцы вполне могли получить по ордену Славы каждый. От командира полка подполковника Рейзмана И.А. в те дни никто орденов не дождался. В июле сорок второго года подполковник наградил медалями несколько человек. Шестеро, включая командира взвода Борисова, получили медали «За Отвагу». Сержант Липес, наводчик Бекмурзаев, орудийный номер Маленкович и политрук батареи Шардин – по медали «За боевые заслуги».
На войне ничего предугадать невозможно. Сегодня ты живой, а мгновенье спустя шальная пуля или осколок снаряда могут поставить точку в твоей биографии. Случались и не столь роковые неожиданности. В один прекрасный день сержант Липес был уведомлён о направлении его на учёбу в военное училище. В штабе Зяму проинформировали относительно формирования новых самоходно-артиллерийских полков. По всей видимости, после обучения его туда и направят.
В училище выяснилась другая подробность, не совсем приятная для Зямы. Его зачислили на курсы политработников. Учёба была недолгой. Через три месяца новоиспечённый офицер Липес Зяма Самуилович был назначен комсоргом 1827-го тяжёлого самоходного артиллерийского полка. По собственному признанию ветерана он попал в сплочённый офицерский коллектив. Командовал полком Иван Григорьевич Кузнецов, требовательный командир и большой души человек.
В боевых условиях самоходки поддерживали своим мощным огнем танки и пехоту, подавляя трудные цели типа долговременных огневых точек и укреплений. Перед каждым боем подполковник Кузнецов распределял политработников и штабных офицеров по батареям, чтобы они постоянно находились на связи с ним, давали объективную картину обстановки, а при необходимости могли заменить выбывших из строя воинов.
Зямочка, так называл комсорга командир полка, не был исключением. Помимо основной пропагандистско-воспитательной работы с молодыми самоходчиками, лейтенант Липес практически в каждом бою находился в боевых порядках самоходок или роты стрелков-автоматчиков.
28 августа 1943 года полк вёл огонь по гитлеровским танкам неподалёку от села Леоново на Смоленщине. Немецкая штурмовая авиация атаковала с воздуха самоходно-артиллерийские установки. Тяжёлое ранение получил заместитель командира полка подполковник Соколов. Его извлёк из горящей машины Зяма Липес, затем вынес из зоны огня на своей спине. За спасение командира лейтенант Липес был награждён орденом Отечественной войны II-ой степени.
Тяжёлым испытанием для всего полка были бои за крепость Тарнополь (с 1944-го — Тернополь). Древний город, основным населением которого раньше были евреи, немцы превратили в мощный узел сопротивления. Более месяца потребовалось войскам 60-й армии совместно с авиаторами 2 воздушной армии, чтобы сломить сопротивление немецкого гарнизона. Изо дня в день мощные орудия самоходных установок били прямой наводкой по стенам зданий. Советские самолёты бросали на крыши домов тяжёлые бомбы.
Когда удалось прорваться в город, бои продолжались на улицах. В отдельные дни удавалось захватить одно-два здания, в которых оборонялись немецкие солдаты. Узкие кривые улицы в центре города не давали возможности танкам и самоходным установкам свободно маневрировать. Наиболее тяжёлыми для штурма оказались древние здания Доминиканского монастыря, замка, тюрьмы. Все батареи самоходно-артиллерийского полка получили приказ вести огонь прямой наводкой по стенам тюрьмы. На огневых позициях полка самоходных установок температура воздуха повышалась на несколько градусов. От несмолкаемой канонады и разрывов снарядов расчёты на несколько дней глохли, а немецкие солдаты теряли рассудок…
В уличных боях немецкие фаустники подожгли три самоходно-артиллерийских установки. Пытаясь покинуть пылающие машины, самоходчики попадали под прицельный огонь гитлеровцев.
После взятия Тарнополя полк получил гвардейское знамя и новый номер. С тех пор он именовался 368-й гвардейский Краснознаменный Тарнопольский тяжелый самоходно-артиллерийский полк. Личный состав получил гвардейские знаки, Зяме Липесу было присвоено звание гвардии старший лейтенант. Полковник Кузнецов предоставил Зяме двое суток отпуска для поездки в Чемеровцы. Там остались родители Зямы и его родной брат Иосиф, инвалид, страдавший болезнью ног. Двое других братьев, Михаил и Леонид, воевали на разных фронтах.
Добравшись до Чемеровиц, Зяма не нашёл там ни отца с матерью, ни брата. В сельсовете офицеру рассказали, что три года назад всех евреев из Чемеровиц и посёлка Смотрич немцы угнали в Каменец Подольский. С тех пор никто не вернулся оттуда. По слухам тем же летом сорок первого года их расстреляли всех до одного. Сбежать удалось двенадцатилетнему мальцу. Других подробностей никто не знает.
Вскоре после освобождения Тарнополя полк получил новые самоходки. Экипажи ездили за ними в город Челябинск. Солдаты и офицеры готовились на ИСУ-152 дойти до Берлина. У высшего командования имелись совсем иные планы относительно использования тяжёлых самоходных орудий.
Следующие бои самоходчики вели в предгорье Карпат, где сильно пересечённая местность заставляла проявлять повышенную бдительность на маршах. Боевой путь полка проходил через Львов, оттуда двинулись на Краков. Чем занимался в последние месяцы войны комсорг полка Липес, об этом можно узнать из приказов и наградных документов. Одно из представлений командир полка подписал 17 мая 1945 года, а чуть позже гвардии старший лейтенант Липес привинтил к своей гимнастёрке вручённый ему третий орден. В феврале его наградили орденом Красной Звезды, в мае — орденом Отечественной войны 1-й степени.
Из наградного листа:
Тов. Липес в боях за Краков, Рыбник-Ратибор-Троппау проявил мужество, стойкость и отвагу. Отражая контратаки противника в районе Берендорф т. Липес захватил станковый пулемёт противника и из него уничтожил 21 гитлеровца. В этом бою т. Липес был ранен, но не ушёл с поля боя до выполнения задачи, поставленной командованием.
Бойня под Краковом была жестокой и кровавой. Потери с обеих сторон увеличивались с каждым днём. Немцы били по позициям самоходчиков из тяжёлых дальнобойных орудий. В полку Кузнецова механик-регулировщик старшина Титаренко под огнём неприятеля пытался отремонтировать подбитую самоходку. Немецкая мина взорвалась поблизости от него. Старшине оторвало обе ноги.
От Кракова полк с боями продвигался дальше на запад, в Силезию. Противник упорно оборонял занимаемые им рубежи. В апреле полк почти ежедневно терял людей и материальную часть.
Преодолев реку Одер продолжили наступление в Германии, затем повернули на Прагу. Дойти до столицы Чехословакии полку не удалось. Выбыл по ранению комполка Кузнецов. Командование полком принял полковник Иван Пряхин. Пришлось повоевать за города Рыбник, Ратибор, Опава. Последний бой, в котором участвовали самоходчики 368 тсап, закончился 22 апреля 1945 года.
После демобилизации Зяма Липес уехал на Волгу, в город Горький, где жил его старший брат. Красноармеец Михаил Липес четыре года находился в действующей армии, в составе 1716-го зенитно-артиллерийского полка.
Война не ожесточила Зяму Липеса. Он всегда был и на всю последующую жизнь остался очень мягким, добрым человеком, посвятив свою мирную жизнь семье, детям и работе врачом-стоматологом.
23 февраля 2020 года ему исполнится 99 лет. Выглядит он далеко не столь браво, как на послевоенных фотоснимках. Хватает ему хворей, болезней, плохо слышит, но вместе с тем Зяма очень общительный человек. Он с удовольствием рассказывает новым друзьям о пройденных им фронтовых дорогах, об увиденном и пережитом в годы войны. С особым уважением, я бы даже отметил, с сыновней любовью, вспоминает он командира полка Ивана Григорьевича Кузнецова.
О судьбе, своего первого командира, Ильи Абрамовича Рейзмана, Зяма долгие годы ничего не знал. В ходе работы над очерком удалось с помощью портала «Подвиг народа» получить необходимые сведения.
С декабря 1942 года полковник Рейзман командовал 74-й Гаубично-Артиллерийской бригадой. Она действовала на северо-западном направлении. Летом 1944 года, в Псковско-Островской операции по прорыву глубоко эшелонированной обороны противника, бригада поддерживала части 10-й гвардейской армии.
О последнем бое полковника Рейзмана своими воспоминаниями поделился ветеран бригады Н.Романов.
16 июля развернулись бои за освобождение села Красное (ныне посёлок Красногородск).
Противник стремился любой ценой прорваться на западный берег реки Синяя. Не считаясь с потерями, он все время вводил новые силы, и ему удалось форсировать реку. Завязалась жестокая схватка, был убит лейтенант Рабинович, ранены политрук батареи Ковальчук, лейтенант Помощников. На помощь подоспела группа Зарудного. С её помощью удалось прижать немцев к реке, но Зарудный был ранен. Командование группой принял начальник связи полка капитан Маслов. Командир бригады, полковник Рейзман, находящийся в 231–м полку, собрал группу артиллеристов, около 40 человек, и сам повел их на выручку. Бой стал рукопашным, немцы не выдержали рукопашной схватки, стали отступать и разбегаться по окрестным лесам.
В бою у деревни Ширяево полковник Рейзман Илья Абрамович получил сквозное ранение в живот с повреждением костей таза. Хирурги жизнь офицера спасти не смогли. 21 июля 1944 года он умер в госпитале от ран. Личный состав бригады простился со своим командиром в г. Опочка Псковской области.
О службе в 264-м корпусном тяжёлом артиллерийском полку у Зямы остались лишь записи в послужном списке, да кошмарные воспоминания о боях, отступлении, окружении, обо всём, что он пережил в первые годы войны.
Сегодня Зяма Липес живёт в Нетании вместе с сыном Иосифом. Планирует в феврале нынешнего года одновременно с днём своего рожденья отметить ещё одну значительную для него дату — 80 лет назад, в феврале 1940 года началась его военная служба в Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
