Израильтянки, родившие ребенка с помощью донорской спермы, объединяются из опасения, что их дети от одного и того же донора могут вступить в брак
Подписывайтесь на телеграм-канал журнала "ИсраГео"!
Петр ЛЮКИМСОН
Недавно депутат Ализа Лави ("Еш атид") провела в Кнессете специальную конференцию, посвященную проблемам женщин, родивших ребенка с помощью донорской спермы, и необходимости их законодательного решения. Несколько участниц этой конференции любезно согласились ответить на вопросы корреспондента "НН" и рассказать, в чем именно заключаются проблемы и страхи женщин, решивших стать матерями таким путем
Но прежде, чем мы перейдем к обсуждению этой животрепещущей темы, приведем некоторые из озвученных на конференции данных.
Сегодня в Израиле действуют 14 банков спермы – 11 государственных и 3 частных (в Интернете утверждается, что на самом деле таких банков 15). Всего в настоящее время в стране насчитывается свыше 40 тысяч детей, родившихся от анонимного донора спермы. За каждую попытку оплодотворения порцией донорской спермы женщина, решившая родить ребенка таким путем, платит 1200 шекелей и выше. Если вы желаете подобрать донора за рубежом, то стоимость каждой попытки возрастет до 4000 шекелей. В то же время, по всем прогнозам, количество незамужних женщин старше 30 лет, желающих родить и воспитывать ребенка без отца, год от года будет возрастать и к 2030 году превысит 100 тысяч. А это уже очень серьезная цифра.
В настоящее время в "Фэйсбуке" действует сообщество "Матери в поисках единокровных братьев и сестер" ("Имаот мехапсот ахаим"), с одной из создательниц которого, Леной Т., мы смогли поговорить.
— Лена, давайте начнем с того, что вы немного расскажете о себе.
— Мне нечего скрывать, я даже готова выступить в газете под своим настоящим именем. Мне 36 лет, по профессии я программист, работаю в хай-теке. Три года назад я поняла, что ждать прекрасного принца на белом коне больше не стоит, решила родить ребенка с помощью искусственного оплодотворения и обратилась в банк спермы. Мне представили список потенциальных доноров, я выбрала наиболее подходящего и начала процедуры. Как я сейчас понимаю, мне повезло: я очень быстро забеременела — у некоторых на это уходят годы. А когда мой сын чуть подрос, я стала искать в Интернете женщин, которые, возможно, родили ребенка от того же донора, что и я, и вскоре их нашла.
— Что вас подвигло на такие поиски?
— Однажды я задумалась над тем, что рано или поздно мне придется рассказать сыну о том, почему у него нет отца, и что у него, возможно, есть единокровные братья и сестры. Но для этого я должна знать наверняка, что такие братья и сестры у него действительно есть — зачем напрасно "грузить" мальчика лишними проблемами? Вслед за этим пришла мысль о том, что он может случайно встретить сестру по отцу, влюбиться в нее, и между ними возникнут близкие отношения – такие случаи уже бывали, правда, не в Израиле. Я обратилась в банк спермы с просьбой предоставить мне информацию о том, сколько детей родились от того же донора спермы и можно ли узнать их личные данные. Мне сообщили, что банк таких данных не предоставляет. Тогда я подключилась к созданию сообщества в "Фэйсбуке" и очень скоро вышла еще на трех женщин, которые родили детей от того же донора. Причем одна из них забеременела, воспользовавшись услугами другого банка спермы. Будучи уверена, что это запрещено, я обратилась с запросом в "свой" банк и выяснила, что никаких ограничений в этом вопросе нет: один и тот же донор может спокойно сдавать сперму в разные банки, так как между ними нет связи, и его никто не контролирует. Количество порций, которые можно получить от одного донора, тоже никто не контролирует и не регулирует. Короче, никаких норм и законов на этом рынке нет — делай что хочешь.
— Вы познакомились с женщинами, родившими ребенка от того же донора?
— Да. С двумя из них я даже регулярно встречаюсь, и наши дети играют вместе, пока не зная, что у них один и тот же биологический отец. Пока они маленькие, так что у нас есть время подумать, как решить этот вопрос дальше.
— Вы поддерживаете идею о том, что нужен закон, регулирующий искусственное оплодотворение и донорство спермы?
— Безусловно! Я считаю, что должен быть создан единый государственный банк данных, который позволил бы детям, рожденным от донорской спермы, при желании выяснить личные данные единокровных братьев и сестер, а может быть – если спонсор на это согласен, – и его данные. Это может предотвратить многие трагедии. Кроме того, я считаю, что следует ограничить количество порций спермы, которые может сдать один донор, чтобы таким образом уменьшить вероятность случайной встречи и возникновения романтических отношений между единокровными братьями и сестрами.
К этому мнению присоединяется и Керен Т., которая воспитывает вместе с подругой дочь, зачатую с помощью донорской спермы.
— То, что сегодня происходит в Израиле в области искусственного оплодотворения, иначе как беспределом не назовешь, — говорит Керен. – Возьмите мой пример: после нескольких неудачных попыток забеременеть я попросила предоставить мне надежного донора, сперма которого уже несколько раз успешно сработала. Мне описали одного такого спонсора: рост 187 см, шатен с зелеными глазами, репатриировался подростком из России, здесь служил в армии, сейчас учится в университете на физфаке, абсолютно здоров. Все замечательно, все устраивает! Я прохожу процедуру оплодотворения, беременею и получаю на руки бумагу с описанием донора. Там у него уже рост 184 см, глаза карие, репатриировался не из России, а из Узбекистана, учится не в университете, а в колледже, и не физике, а компьютерным наукам. Было такое чувство, что меня, извините, поимели…
Когда я попыталась что-то выговорить сотрудникам банка, мне ответили так, словно я должна быть им по гроб жизни благодарна за то, что забеременела. Хотя ничего я им не должна – за свою беременность я заплатила вполне приличные деньги. Если я предъявлю им иск, то ничего не добьюсь: никаких доказательств того, что на словах они обещали мне совсем другого донора, чем того, сперму которого в итоге использовали, у меня нет. Короче, я поняла, что в банках спермы очень чутко улавливают настроение женщины и то, каким бы она хотела видеть отца своего ребенка, и подстраивают под это ее видение описание донора, которое мало соответствует реальности. Вы хотите музыканта – вас заверят, что ваш донор музыкант. Хотите гениального математика – получите математика. Поэтому перед процедурой оплодотворения всегда надо требовать документально подтвержденное описание донора. Хотя и это ничего не гарантирует…
Депутат Ализа Лави, выступая на конференции, отметила, что намерена продвигать закон, регулирующий донорство спермы, так как царящий ныне хаос в этом вопросе порождает множество общественных, этических, медицинских и галахических проблем. Конференцию же она созвала, чтобы выслушать различные точки зрения и учесть их при разработке законопроекта.
Между тем председатель Всеизраильской ассоциации по исследованию процессов искусственного оплодотворения проф. Талья Эльдар-Гева заявила, что категорически против создания единого банка данных спонсоров спермы с указанием их личных данных.
— Мы живем в такое время, когда один умелый хакер может сделать достоянием общественности любую, даже самую секретную информацию, — сказала проф. Эльдар-Гева. – Одна мысль о том, что их данные хранятся в неком компьютере, который в любой момент может быть взломан, может значительно сократить количество потенциальных доноров, а их и так немного. Вместе с тем я согласна со многими прозвучавшими на конференции доводами. Возможно, на самом деле следует создать при минздраве или МВД такой банк данных, но доноры должны фигурировать в них не под своими именами, а под генетическими кодами. И, разумеется, следует вести учет количества успешных оплодотворений, осуществленных спермой одного и того же донора. Также, возможно, стоит ограничить количество таких оплодотворений и после определенного их числа отказаться принимать сперму у данного донора.
Уже после беседы с Леной и Керен корреспондент "НН" позвонил в один из банков спермы и, представившись потенциальным донором спермы, поинтересовался условиями донорства. Как выяснилось в ходе беседы, отбор доноров ведется едва ли не с той же строгостью, что в отряд космонавтов. Потенциальный донор должен быть не младше 20 и не старше 32 лет, обладать хорошим здоровьем, не иметь вредных привычек и наследственных заболеваний. Кроме того, в расчет принимается его вес, рост, внешние данные, образование и т.д. На вопрос о том, сколько человек из всех обращающихся проходят столь строгий отбор и признаются годными, последовал ответ — примерно 30%. Вознаграждение, которое получает донор за каждую порцию спермы — а она сдается после не менее чем двухнедельного сексуального воздержания, — составляет (так, во всяком случае, нам сказали) 450 шекелей. Вот и спрашивается — а стоит ли молодым здоровым мужчинам становиться донорами спермы?..
P.S. В телефонной беседе с корреспондентом "НН" сотрудник банка спермы рассказал, что далеко не все доноры анонимны. В последнее время у незамужних израильтянок принято обращаться с просьбой о донорстве к близким друзьям и коллегам. По словам моего собеседника, те обычно охотно откликаются, не сознавая, какими проблемами это для них чревато в будущем, даже если подписали с женщиной официальный договор об отказе от претензий. Ведь ребенок такого обязательства не давал…
"Здоровье-плюс" (приложение к израильской газете "Новости недели")
