Израильское явление гоможопиной тети
Владимир ПЛЕТИНСКИЙ
Прежде чем перейти к описанию турьеза, имевшего место быть во время поездки сборной группы из стран бывшего СССР по Израилю, напомню читателям про Го Можо — китайского писателя, поэта, историка, археолога и государственного деятеля, первого президента академии наук КНР, лауреата международной Сталинской премии «За укрепление мира между народами». В том числе он владел и русским языком, причем настолько, что свободно переводил на китайский стихи советских поэтов.
В начале 50-х годов прошлого столетия Го Можо прибыл с официальным визитом в СССР. Этот его вояж освещался ведущими газетами, хотя и не был он столь важной персоной, как великий кормчий Мао.
И вот тогда случилась история (на самом деле или в виде фантазии кого-то из остроумцев), которая вошла в советский фольклор.
Партийно-советские товарищи повели -партийно-китайского товарища в образцово-показательный детский сад в Москве. Как рассказывается в посвященной данному событию байке, к этому визиту все тщательно готовились, детей специально тренировали хором говорить приветствие:
"Здравствуйте, товарищ Го Можо".
Всё было подготовлено, дети вышколены, ничто не предвещало беды. И вот настал день визита. Всё как положено, конвой, охрана и т.п. Детей выстроили в шеренгу, подъезжает машина гостя, открывается дверь и выходит сам азиат и… женщина, как оказалось после — его супруга Юй Лицюнь.
Воспитатели стоят в шоке, о том, что с гостем будет спутница, их никто не предупреждал, и, соответственно, с детьми репетировали только приветствие непосредственно Го Можо.
И сейчас, если дети поприветствуют только его, получается бестактность в отношении его спутницы.
Но воспитанники советских детсадов с честью выдержали испытание. Когда гость со своей спутницей подошёл к детям, они почти дружно гаркнули:
"Здравствуйте, товарищ Го Можо и гоможопина тётя".
Мне эту историю иногда рассказывал ныне покойный отец, который всю жизнь вычурно одетых дам называл "гоможопиными тетями". Уж не знаю, как была одета Юй Лицюнь, но и меня толстые тетки в чем-то невообразимом заставляли вспомнить про легендарную гоможопистость.
А теперь перенесемся на Святую землю.
Мой приятель-гид, получив заказ на сопровождение группы, прибывшей из бывшего СССР, конечно, был готов, что в команде обязательно найдется турист-зануда и турист-скандалист, порой в одном лице. И моментально вычислил, что таковой станет немолодая дама в огромной шляпе и балахоне, словно перешитом из бывшего в употреблении парашюта и затем раскрашенном безумным живописцем.
Так и получилось. Она постоянно перебивала экскурсовода, пыталась поймать его на ошибках, при этом темой совершенно не владея. И все время переводила разговор к грузинским реалиям, хотя была отнюдь не лицом одной из кавказских национальностей.
Во время первого же набега на сувенирные лавки она показала себя истинным полиглотом, так как приветствовала продавцов словосочетанием "гамарджоба, генацвале" и, выбрав что-либо, гортанно спрашивала:
— Ра гхирс? — что по-грузински означает "сколько стоит?"
Догадываясь по контексту, что этот вопрос связан с ценой, торговцы на пальцах или при помощи бумаги и авторучки информировали ее о стоимости того или иного товара. После этого дама, исчерпав запас слов на грузинском, переходила на великий и могучий, который многие продавцы смогли неплохо освоить благодаря наплыву постсоветских туристов.
Вроде бы уже уяснив, что здесь скорее пригодится русский, а не грузинский, дама в шляпе продолжала гамарджобить.
Разгадка этого оказалась простой: перед тем, как дочь и зять отправили ее на Землю обетованную, они купили ей тур по Грузии. Свежие впечатления от гостеприимной страны оказались столь сильны, что Израиль она восприняла как продолжение Закавказья, соответственно, и освоенные грузинские слова считала знакомыми всем "туземцам" (да-да, израильтян — что евреев, что арабов, она величала именно так).
Поднимаясь после очередной остановки в автобус, она и водителю-арабу все время говорила:
— Гамарджоба!
Шофер почему-то решил, что это ее имя, и в один прекрасный момент вежливо ответил ей:
— Салям алейкум, гверет Гоможопа!
Поскольку в этот момент в автобусе наступила случайная минута молчания, слова водителя были услышаны всеми, кто расположился на первых рядах и переданы тем, кто не внял им. Грянул дружный смех.
Обиженная дама потребовала от гида разобраться, почему ее назвали столь непотребным словом. Мой приятель, умело гасящий конфликты, тут же придумал что-то про арабские выражения крайнего уважения, возможно, режущие слух русскослышащего человека.
А вот туристы старшего поколения, находившиеся в автобусе, сообщив более молодым попутчикам про гоможопину тетю, стали за глаза именовать эту даму именно так.
